До колыбельной

Вряд ли изумление – подходящее слово, чтобы описать все то, что Аннабелль чувствовала в данную секунду. Все начиналось с чувства вины, ведь она не заметила ни единого намека на то, что ее лучший друг – ее истинный соулмейт – стал частью некого полиаморного трио. Было страшно представить, сколько страхов и сомнений ему пришлось преодолеть на этом пути. Заканчивалось же полнейшим шоком – Эванс была не в силах даже вообразить, что Купер и в самом деле был в отношениях с этими двумя. Куда сложнее было представить этих двоих в отношениях со Стивеном.

– Я… – только и смогла вымолвить девушка, приподнимаясь.

– Не надо, – жестко процедил Стив, пригрозив ей пальцем. – Всей этой жалости и сочувствия. Вертел я все это на одном месте.

Аннабелль стояла совершенно неподвижно, наблюдая за хаотичными движениями своего спутника. Спустя некоторое время, осмелев, она наконец-то заключила его в объятия. Он не стал отстраняться.

Молчание переросло в какую-то длинную натянутую струну, которая вскоре должна была разорваться. Анна уже сидела на кровати, безэмоционально глядя на стену перед собой. Стивен делал то же самое, но устроившись на полу. Эванс первая осознала, что это не может продолжаться вечно – ее ступня, находившаяся в опасной близости от головы Купера, теперь скользила по его плечу. Юноша коснулся пальцев девушки и откинулся назад, ловя на себе ее взгляд. Рука скоро потянулась к оголенному колену, но следом за этим действием Стив поднялся на ноги, присаживаясь рядом с Аннабелль. Она отодвинулась от стены и как-то лениво уткнулась лицом в шею своего спутника, крутя головой из стороны в сторону. Купер успокаивающе гладил ее руки. Спустя несколько мгновений Эванс посмотрела ему прямо в глаза. Прошло действительно много времени, прежде чем она начала говорить. Но, после всего случившегося, время не играло для этих двоих особой роли.

– Я не знаю… – было сложно сказать, что делало это зрелище таким душераздирающим – потухший взгляд Аннабелль или ее осипший от постоянных криков голос.

– Все нормально, – Стив положил ладони на лицо девушки, постепенно зарывая их в ее волосах.

Анна сразу же обмякла, блаженно закрывая глаза. Юноша поцеловал ее в плечо. Между ними буквально не было никакого расстояния.

– Мы все потеряли, – наконец-то промолвила Эванс после недолгой паузы. Произнести это было настолько тяжело для нее, что пришлось опустить голову вниз. Купер стиснул зубы.

– Не бойся, дорогая, это совершенно безболезненно, – Оскар стоял прямо возле капсулы, в которую была помещена его дочь. Мужчина выглядел взволнованным – не из-за того, что не верил собственным словам, а из-за того, что Анна была похожа лишь на бледную копию самой себя.

Девушка смотрела прямо перед собой, но ничего не видела – наверно, просто не хотела на чем-либо фокусировать свой взгляд. Ко всему ее телу было присоединено огромное количество различных проводов и датчиков, из вен торчали катетеры. Эванс не была заинтересована в происходящем, но все же одарила отца добродушной улыбкой, когда ее боковое зрение зацепилось за его опустошенное лицо. Где-то поодаль она видела силуэты врачей – или ученых, неважно – которые подготавливали оборудование к началу процедуры. Анна повернула голову – в нескольких метрах от нее стояла точно такая же капсула, внутри которой находился Стив. В этот раз он не смотрел на девушку.

Купер витал в облаках. Представлял выпускной, которого у него никогда не было. С друзьями, которых больше не было в живых. В своих мечтах он обнимал Гвендолин Паркер за талию, получая смущенные поцелуи в щеку. Строя Стиву глазки, Винсент Беккет поправлял свою шапочку выпускника и делал то же самое для Билла Уайатта. Тот был слишком увлечен беседой с Сабриной Роджерс, чтобы заняться этим самому. В грезах Купера Анна всегда стояла рядом. А еще – там она всегда улыбалась.

Вскоре по трубкам побежало множество разноцветных жидкостей. Стивен и Аннабелль отключились. Было трудно сказать, сколько прошло времени, прежде чем они вновь очнулись. Веки приподнимались медленно. Нехотя. Самоощущения больше не были такими как раньше. Эванс потянулась к шраму на животе – его больше не было. Но он, совершенно точно, оставался где-то в другом месте. Невидном и куда более глубоком. Девушка вжала ноготь большого пальца в нежную кожу. Должно было быть больно. Но это было не так. Усталости тоже не было. По крайней мере, она отличалась от обычной. Человеческой. Стив с размаху ударил кулаком по прозрачному стеклу капсулы – это привлекло внимание его спутницы, и она тут же обернулась. Кроме них двоих в помещении больше никого не было. Юноша взглянул на костяшки пальцев – никаких следов. Теперь он наконец-то взглянул на девушку. В их глазах было намешано так много. Но больше всего – сожаления. О том, что эта процедура не смогла изменить самого главного. Того, что они пережили.