До колыбельной

Со смертью Билла ей стоило смириться еще в тот момент, когда он отдал Винсенту свое место на Труа. Но было так много других проблем, что Эванс не удавалось надолго об этом задуматься. Скоропостижный уход Гвен и Винса дал Уайатту шанс пережить апокалипсис. Аннабелль поняла, что парень не воспользуется им, когда увидела его лицо после выхода из того злополучного здания. Она просто всячески старалась подавить в себе эти мысли. Билл был настолько одержим жаждой мести, что его кончина стала лишь вопросом времени. Анна помнила, как ее трясло перед этим, но собственный крик никогда не возвращался в кошмарах – в тот день он ее полностью оглушил.

«Сабрина не умерла» – так успокаивала себя Эванс. Можно ли считать человека самим собой, если он потерял воспоминания обо всех ключевых событиях своей жизни? Роджерс, или Кинг, или кем бы она ни была… сейчас она стала совершенно другой личностью. С доступом на Труа. Аннабелль лишь надеялась на то, что теперь девушка сможет позволить себе стать счастливой. Ее взгляд, направленный на них со Стивом был таким чистым… Таким невинным.

Ох уж этот Стив. Аннабелль ощущала его присутствие, даже когда его не было рядом. Что уж говорить о тех моментах, когда он действительно появлялся из ниоткуда, пытаясь успокоить одним лишь своим касанием. Его руки были на плечах Эванс в моменты смерти их друзей. И именно его ладонь сжимала ее пальцы, когда они выходили из палаты не узнавшей их Сабрины.

Дверь приоткрылась:

– Тук-тук.

Только вспомни дьявола.

– Ты все еще злишься на меня? – Купер не был веселым. Даже нечто настолько игривое, как «тук-тук», звучало чем-то до невозможности дежурным.

Анна не удосужилась обернуться:

– У меня теперь на это есть вся вечность, – хотя фраза и была произнесена монотонно, саркастичный подтекст был очевиден.

Стивен вздохнул, без спроса заходя внутрь:

– Ты же понимаешь, что было бы абсурдом ждать от меня чего-то другого?

– Мне казалось, что суть истинной связи в том, что ты хочешь, чтобы твой соулмейт был счастлив несмотря ни на что.

– Неужели? – вопрос был риторическим. Юноша оперся на стол, чтобы наладить хоть какой-то зрительный контакт. – Если бы я оставил тебя в Найтвилле, это бы сделало тебя счастливой?

– Возможность умереть, как обычному человеку, сделала бы меня счастливой.

Купер агрессивно закусил губу, безрадостно ухмыляясь – его взгляд на долю секунды метнулся к потолку, а одна из рук до боли сжимала вторую.

– А обо мне ты во всей этой ситуации не подумала? – это была претензия. Стивен и не пытался сделать вид, что это не так.

Аннабелль наконец-то посмотрела на своего друга. В глазах не было чувства вины, но в них в принципе ничего не было – именно поэтому казалось таким сложным понять их обладателя.

– Не строй из себя дурачка, – все так же спокойно проговаривала Эванс. – Совместная жизнь на Труа в роли сибаритов не сделала бы тебя счастливым.

– Это уж точно, – рявкнул юноша. – Но ты хоть на секунду задумывалась, насколько меня это сделает несчастным?

Анна поджала губы – это был жест утомления. Тогда она все же удостоила собеседника своим взором:

– Стив, я знаю, что все произошедшее помотало нас обоих. Мы оба потеряли своих друзей. И ты любил Гвен, я знаю. Но не кажется ли тебе, что тот факт, что я потеряла человека, который любил меня в ответ, и с которым я планировала совместное будущее, позволяет мне быть чуточку более драматичной?

Юноша сжал челюсть. Ему не нравилось, к чему ведет этот монолог.

– Гвен была моей лучшей подругой, как и Винс был моим близким другом, между прочим. Вы же собачились с ним по поводу и без. Соревноваться в потерях – глупо. И все же мне кажется, что победитель очевиден.

Купер и не догадывался о том, что способен на весь тот гнев, что сейчас вырывался наружу. И уж тем более он не думал о том, что этот гнев может быть направлен на его истинную.

– Победитель очевиден?! – Эванс в ту же секунду пожалела о своих словах, но совсем не потому, что считала себя не правой. – А смерть моих родителей, например, не берется в расчет?!

– Моя ошибка, – согласилась Аннабелль.

– Твоя ошибка, – Стивен усмехнулся, принявшись расхаживать по комнате.

Он не хотел говорить то, что крутилось на кончике языка. Но все тормоза уже давно слетели, так какого черта?

– Думаешь, мы с Винсом собачились? Угадай, что, малышка Анна, – это было явным передразниванием манеры разговора Беккета, – мы с ним трахались!

Глаза Эванс округлились, пока она наблюдала за перформансом своего друга, но она не посмела его перебивать.

– Хочешь еще больше открытий? Я и с Гвен трахался! Мы и втроем трахались! А знаешь, какая самая главная тайна? – на этих словах он театрально понизил тон и немного наклонился к собеседнице. – Мы не только трахались. Мы готовили вместе, смотрели фильмы, разговаривали ночами напролет, мы любили друг друга! – юноша в истерике ходил кругами. – Мы планировали совместную жизнь на этом поганом Труа! Так что не зазнавайся, Эванс, у меня тоже была взаимность!