До конца, но только…

– О, ну что ты, конечно нет. – Мария не переставала улыбаться, наблюдая за тем, как мальчик с любопытством разглядывает их, беспокойно дёргая бабочку на своей шее. – Но, если бы спор и случился, то правда осталась бы на Вашей стороне, Софи. Я понимаю вашу позицию оставаться вне политики и не без сожаления соглашаюсь со столь неприятным отказом, но надеюсь в дальнейшем избежать другого. – Она собралась с мыслями, протягивая ей руку со всей почтительностью. – Софи Диана Мур, для меня будет большой радостью принять Вас в своём доме. Конечно, вы нуждаетесь в неописуемой компенсации, что восполнит все Ваши потери, но случай Вашего возвращения отныне и впредь принято сохранять в тишине и тайне во избежание паники и безрассудств в народе. Деми уже поведал мне, что от материальной помощи вы отказались, однако прошу Вас, будьте уверены, что любые ваши нужды я с большой радостью покрою. Вы спасли нашего мальчика и даже больше – подарили нам нового. Мне никогда не отблагодарить Вас и не воздать нам по делам Вашим, но искренне надеюсь, что Вы согласитесь на то малое, что уже для всех вас готово. Софи Диана Мур, Дэймос Медчер и Оливер Беннедикт Миллер, примете ли вы дом под крышей, когда-то принадлежавший мне, но теперь и вам полностью, без исключений и пропусков?

– Приму. – Первым отозвался Деми, глубокомысленно кивая.

– И я. – Уверенно повторил за ним Оли.

– Мы примем. – Софи пожала руку, наконец решившись посмотреть Марии в глаза. Та просияла, понимая, что лучшая сделка её жизни претерпела грандиозный успех без роли в ней фамилии и влияния Медчеров. Деми в конечном итоге вернулся домой. Оливер с Софи вновь нашли его в том месте, о котором она мечтала с момента, как потеряла свой. Софи наконец добралась до Центра.

Глава 41.

Каждый час кто-то спрашивал, а кто-то отвечал. Каждый день что-то ломалось, и лишь зачем, чтобы после смены Софи это починила. Разговоры текли, словно потоки реки, разбиваясь о порог, где всякий входящий запинался несмотря на то, что администрация вывесела уберегающую их табличку и простелила вдоль кафеля жёлтую полосу. Выпечка с кофе, книги, повидавшие множество рук, и тёплый свет ламп в совсем крохотном местечке, куда Софи устроилась в тот же миг, как ступила в Центр. Единение покоя души и тяжёлой работы – странная смесь, которую она сама себе замешала за стойкой тёмного дерева с частыми сколами и царапинами, что прятались за салфетками точно так же, как шрам от стакана, что она как-то разбила о стол в своём родном доме. Что-то здесь неустанно пыталось напоминать ей о нём, но всё тщетно, ведь в груди давно перестала зиять дыра от потерь. Мама с папой мертвы, но траур прошёл. Они всегда любили Софи, и, сколько бы злые мысли не пытались убедить её в обратном, у них это никак не получалось. Они любили без причины. Софи полюбила в ответ, поняв, что они и были причиной.

Улицы не переставали сверкать ни тогда, когда Деми отводил Оли в школу, ни потом, когда Софи забирала его с подготовительных курсов. Время бежало, а людей становилось лишь больше. Больше, чем в Волоумане-а-Кали, и уж чрезмерно излишне, чтобы успеть к ним привыкнуть. Взрослые лица сменяли одно другое, а голоса без перерыва твердили о правилах. Оливеру впервые сказали, что он сделал что-то не так, и было это до того удивительно чудесно для него, что всю дорогу домой он лепетал Софи о том, как его чтение на уроке поправили и попросили не торопиться, чтобы другие дети успели поймать хоть одно его слово. Оли отлично считал, великолепно читал и знал весь алфавит ещё до того, как учитель подумал его об этом просить. Однажды Марию вызвали в школу, и она до того перепугалась, что ушла с работы, только бы скорее узнать, что могло случиться с её золотым мальчиком, и каково было её удивление, когда оказалось, что директор хотел обратиться к ней с одной единственной просьбой "Прекратите заниматься с Оливером во внеучебное время. Немыслимо, чтобы он ходил на уроки и пугал других детей тем, что прошёл всё наперёд. Одноклассникам просто невозможно учиться с ним, ведь они начинают думать, что слишком глупы для школы!". Когда Мари покинула кабинет директора, Оли с радостной улыбкой подбежал к ней и спросил, как ему исправиться. От Деми ему передалось слишком многое, и даже то, что ошибки – только повод к развитию, даже если ошибкой была вся твоя прошлая жизнь.