До края. Пролог

Однако за всю дорогу Деон не решился, не нашёл причины заговорить с мрачным рыцарем. Они молча пересекали луга. На горизонте иногда вставали столбы дыма соседних деревень. Монах всё время ёжился от ветра, ударявшего им то в спину, то в лицо. За несколько часов он совсем окоченел, – не чувствовал не только седла, но теперь уже и времени. Впервые он воочию наблюдал, как солнце движется. Видел, как оно потихоньку покидало зенит и сближалось с земным краем. И к вечеру внезапно для монаха Клинт остановился у реки под шатром ивы.

– Мы ночуем здесь, – он спешился и сразу направился в кустарник.

Уставший от всего Деон стал согревать затёкшее тело: пара наклонов, повороты, покрутил руками. Желудок его издал голодный всхлип, и Деон решил пока удовлетворить его речной водой. В реке здесь резвились бледные мальки, поглубже – большеглазые рыбёшки. Что было привлекательного в них? Монах, смотря на рыб, на иву, на траву чувствовал нечто прекрасное во всём этом. Возможно, потому что это было творение Бога, не извращённое, не присвоенное человеком. Самое натуральное, что есть в этом мире. И во всём этом была жизнь, но была ли душа?

«Есть ли жизнь и душа неразрывно связанные вещи? – рассуждал Деон, лёжа возле костра. Клинт вернулся не только с ветками для костра, но и с холодной тушкой селяка, который сейчас нежился в огне. – Кто-то признаёт душу только в человеке, кто-то видит её во всём вокруг. Ерор даровал душу только нам или и диким тварям тоже? Мы убиваем, едим их, не думая об этом. И они тоже. Может, у них свои понятия, и они, как и мы, думают: “У этих двуногих нет души, а у нас есть”. Интересно. А что растения? Они растут, они плодятся, возможно, даже общаются, но не так, как остальные».

Монах так думал и не замечал, как шепчет собственные слова себе под нос. Клинт всё это слышал и, переворачивая селяка, решил сказать.

– Нет, ни растения, ни животные, ни мы души не имеем, – внезапно ответил он монаху.

– Что? – Деон удивлённо посмотрел на него.

– Душу выдумали люди, дабы придать себе свойство, отличающее их от остальных. Мы просто умнее, но не более. Мы так же стремимся выживать и продолжать род.

– Человек способен творить, – заметил монах.

– Всего лишь очередная стадия развития мозга. Идеала нам не достичь.

– А кто же его достиг? Видно, Бог…

– Как будто Бога не мы же придумали, – хмыкнул рыцарь.

– Не мы – наши предки узнали о нём. Их мудрость, их достоинство позволили им…

– Откуда ты знаешь? – поднял голову Клинт.

– Моё ремесло – книги. В книгах мудрость народов, история и истина.

– Ты веришь каждой книге? Каждой книге, которую писали разные люди? У каждого своя мудрость, своя история, своя истина. Истина важна только собственная.

– Но это же бред, – возмутился монах. – Если каждый будет жить по-своему, будет хаос!

– А разве хаос – не есть идеал? Как-то раз я встретил удивительного человека. Он единственный, кого я хоть немного уважаю, помимо себя. Он сказал мне, что мир родился из хаоса, что мир должен быть хаосом, что мир стремится к хаосу. Мне нравится ход его мыслей, хоть мне и не важна судьба мира.

– Человек?

– Да, – Клинт посмотрел на Деона, а монах на него. В его глазах Деон видел неподдельный восторг, когда рыцарь говорил о Человеке. – Не знаю, что прошёл этот человек, не знаю, что его сделало таким. Я встретил его одного в чистом поле. Он, оказывается, искал меня. Риверланд огромен, и всё же он нашёл. Я хотел убить его, но не смог. Он стоял, улыбался, как безумец, и говорил о хаосе. Я понял его не до конца, но ясно почувствовал истину в его словах. Я бы встретился ещё с ним. Я бы убил его, – Клинт замолчал.

Деон внимательно слушал рыцаря. Что он за человек такой? Загадка Хартмана была очаровательна. Но что может быть очаровательнее личности, что стала загадкой для загадки? Это новый уровень. Вряд ли Деон когда-нибудь встретит Человека, но для начала стоит узнать Клинта Хартмана.

– И, – спустя недолгую паузу подал голос монах, – почему он вас искал?

– Мне это неведомо.

– Вы сейчас ищите Его?

– Нет.

– А что же?

– Я, кажется, ясно выразился – мне нужен свиток, – отрезал рыцарь.

– Полагаю бесполезно спрашивать, что т…

– Да! – прервал его Клинт.

Разговор был окончен. Тихая трапеза селяком удовлетворила желудок Деона, и он практически сразу уснул. Он не привык спать на траве, но дорога так вымотала, что под стрекотание сверчков уснул он легко и быстро.

Ночь была темна и звёздна. Хартман сидел перед тлеющим костром и точил свою рапиру. Он не торопился спать, даже не хотел. Его уже долгое время мучили кошмары. Вспоминая их, он отвергал всякую мысль о сне. Мешки под его глазами опускались всё ниже, восприятие стало заторможенным. Он не хотел сейчас, не здесь, не в чистом поле. Тут опасно, а если он уснёт, то, как минимум, на десяток часов. Он бы убил себя, лишь бы не видеть сны, но для смерти было рано, считал он.

– Нет-нет-нет… – шептал он, заваливаясь набок.

***

– Смотри внимательно, Клинт, смотри внимательно, – повторял ему дедушка.