До края. Пролог

И вслушиваясь в истории отца, Эрик сам всё сильнее и сильнее желал когда-нибудь сесть на корабль и доплыть до далёкого Фригуса, встретить его добрых жителей и подняться на его высокие горы, чтобы увидеть весь океан от одного горизонта до другого. Он не мог дождаться, когда же он вырастет, чтобы пойти во флот. Однако он не мог догадываться, что через пару лет он уже и не будет помнить о своей мечте. Он отдалится от отца, станет больше времени проводить с братом, а ещё больше с Элизой. Но сейчас он был мал, как и всегда до этого. Воображая вокруг себя бескрайний Инсмутский океан, Эрик резко выпрыгнул из-под снежного покрывала, разбрасывая хлопья по сторонам. Блондин оглянулся к пшеничному полю и побежал вперёд, подальше от города. Чем быстрее он бежал, чем сильнее он уставал, тем больше он чувствовал: жизнь кипела в маленьком теле, словно лава в вулкане. Он сам не заметил, как покинул поле, – всё вокруг было белое-белое. И не успел он оглянуться, как вдруг нога зависла в воздухе, и, не найдя, куда наступить, мальчик покатился вниз по снежному склону. Как только

Эрик остановился, с весёлым смехом он снова встал и принялся отряхивать от снега лицо.

– Ого! Фригусские горы! – воскликнул он, говоря с самим собой. – Мы приплыли!

Прокричав воинственное «ура», он попытался бегом взобраться на холм обратно, но почти сразу поскользнулся и упал вниз. Героически шмыгнув носом, Эрик стал обходить возвышение сбоку. С севера резко подул сильный ветер. Морозный воздух колол мальчику нос и просачивался сквозь одежду. Поспешно надев варежки, Эрик стал бегом огибать склон, пока не поднялся на него, на этот раз не сорвавшись вниз. Ветер и не думал ослабевать. Он гнул деревья, сдувал с них снег, а мальчика едва не сбивал с ног. Взглянув на небо, Эрик увидел, как быстро стали двигаться облака, будто живые.

– Ветер… – с благоговением произнёс он и, поддавшись стихии, свалился на спину, продолжая наблюдать за небом.

Свист ветра заставлял мальчика входить в полутранс. Он забывал все свои мысли, все чувства, сосредотачивая внимание исключительно на небе. Волшебная картина дарила ему невиданное наслаждение. Маленький блондин не мог объяснить себе, почему вид маленьких облаков, бегущих прочь от сильнейшего ветра дарит ему такие эмоции. Ему даже показалось, что воздух стал тёплым, что снег стал подтаивать от его радости. Белые странники стали меняться, извиваясь змеями и превращаясь в дивные спирали. Эрик почувствовал небывалую лёгкость в теле. Он думал, что прямо сейчас сможет воспарить к небу и увидеть Пекатум, поля, Кодиматрис и весь мир так, как видят его птицы. Мальчик так хотел увидеть всё. Элиза иногда говорила ему, что нельзя увидеть всё, а если и можно, то можно разочароваться в мире. А Эрик не боялся разочарования. Разве имеют значение разочарование или восхищение перед лицом всеобщего знания? Разве это не смысл жизни – познать её от края до края и понять своё место в бесконечности? Как хорошо ему было в те дни, когда он мечтал. И казалось, всё это останется мечтами. А он был и не против…

Глава VI

– Хочешь поиграть в шахматы, капрал?

Эрик стоял над деловитого вида мужиком. Он дымил сигаретой и с хитрым прищуром смотрел на юношу. У него было небольшое брюхо, пышная борода, седина крапинками проглядывалась в чёрных волосах.

– Ты вообще знаешь, что такое шахматы? – мужик пустил изо рта колечко дыма. Оно достигло лица юноши. Блондин прикрыл глаза, так и не ответив. Кольцо распалось о его нос. – Видимо, нет! – сделал вывод мужик.

– Да я так, просто спросить хотел, – Эрик смущённо почесал нос.

– Лучше один раз сыграть, чем сто раз спросить! Садись! – он указал на место напротив себя.

Сняв с головы кепь, Эрик сел на поваленное бревно. Чтобы было удобнее, расстегнул зелёный мундир, кепь повесил на коленку и приготовился слушать. Мужик катал сигарету в зубах, одной рукой расставляя фигуры. Фигуры были вырезаны из дерева и явно сделаны любителем.

– Шахматы – это игра, которая представляет из себя схему всей жизни. Не помню, кто их придумал, но они были явно мозговитые ребята! Смотри, первое – башня, – он поднял фигурку из светлого дерева. – Башня ходит напрямик, – только туда, куда смотрит.

– Так разве башни ходят? – перебил его юноша.

– Чёрт их знает. Вот, может, в той далёкой стране и ходят… Не нравится – зови ладьёй!

– Это корабль?