До мозга костей (ЛП)

…там, где ему самое место.

4. ОСЕВОЙ СКЕЛЕТ

Джек

Хрустящий, тонкий слой свежего снега собирается на моем теле. Дыхание становится поверхностным, а легкие больше не чувствуют холодного воздуха. Руки и ноги онемели, кожа замерзла, а способность нервных окончаний к функционированию теперь притуплена, не в силах посылать болевые сигналы в мозг.

Я лежу здесь в морозной ночи, а на лес вместе с хлопьями снега ложится бескрайняя тишина.

Усталость оседает глубоко в моих костях вместе с промерзшей землей, затягивая меня в небытие. Так и тянет отпустить всё и просто продолжить проваливаться в бездну. Я никогда не чувствовал себя так спокойно, как сейчас, укутанный в ледяное одеяло, укрытый от мира страданий.

Звук снега, хрустящего под тяжелыми шагами, раскалывает тишину, и я перестаю дышать.

Шаги звучат всё ближе, пока я не чувствую, как снег прижимается к моей щеке.

— Где ты, маленький засранец.

Хриплый голос произносит каждое слово. Я не чувствую ничего, кроме холода, но воспоминание о его мерзком дыхании обдает моё лицо.

Я слышу отчетливый звон его Zippo. Затем чирканье.

Рефлекторно я пытаюсь сжать онемевшие пальцы вокруг твердого предмета, погребенного под снегом.

— Когда я найду тебя…

Это последние приглушенные слова, которые достигают моих ушей, прежде чем время искажается вокруг меня.

Неясные образы мелькают стоп-кадрами, пока я выбираюсь на поверхность. Ярко-красная полоса разрывает девственно белый полог. Пустые глаза впитывают ночь, когда вдруг сверкает сталь… прежде чем образы начинают исчезать в глубинах моего разума.

Когда сознание возвращается ко мне, я понимаю, что меня накачали, в ту же секунду когда мои глаза открываются.

Я чувствую, как успокоительное движется по кровотоку, а в голове царит путаница. В висках пульсирует, в то время как мое зрение приспосабливается, чтобы разглядеть залитые лунным светом ветви деревьев над головой. Я подношу руку к шее, нащупывая нежный участок кожи, куда Кири вонзила иглу.

Сильная боль в груди привлекает моё внимание.

Она, блять, ударила меня электрошокером.

Но если бы она хотела моей смерти, я был бы уже похоронен на берегу реки.

Я переворачиваюсь и поднимаюсь на ноги, моё зрение проясняется, чтобы рассмотреть серо-белое окружение.

— Проклятье!

У меня всё ещё есть телефон, и я достаю его, чтобы проверить время. Я был в отключке около двух часов. Диазепам, или, возможно, мидазолам. Быстродействующее успокоительное, которое также быстро выводится из организма.

«Это была не первая наша встреча.»

Ожесточенный тон её голоса — это издёвка над моей пульсирующей от боли головой.

Я оглядываюсь вокруг в поисках расчлененного тела, которое Кири доставала из сумки и бросала в воду. Ручей течет медленно, берег пуст.

Эта женщина не хочет моей смерти, но ей что-то нужно.

Прямо передо мной лопата воткнута в илистую землю.

Прямо сейчас, очевидно, что она хочет, чтобы я копал.

Аромат кофе Кона⁹ разносится по отделу, в то время как я стою над столом из нержавеющей стали в лаборатории. Впервые испытываю искушение налить чашку, остро нуждаясь в стимуляции, которую не может обеспечить даже моё новое исследование.

Передо мной — очищенные останки недавнего донора. Три больших монитора расположены вдоль задней стены, мой стол находится прямо под ними. На одном мониторе проецируются данные разложения, которые я собрал для исследовательского гранта во время полевой поездки, на которую был потрачен весь прошлый год.

Изучение всего этого резко застопорилось, потому что события прошлой ночи не прекращают прокручиваться в моей голове.