До мурашек. Об играх со временем, неосторожных желаниях и о ворчунах, вечно спасающих мир

Но знаешь, мам, что меня больше всего разозлило? Его жена работает врачом. Да, эта женщина не узкий специалист с редкими навыками и не доктор медицинских наук, но она постоянно встречается со сложными заболеваниями и помогает подобрать лечение. Её аналитический склад ума реально помог тысячам, и она об этом знает, но самомнение – на уровне студента-первокурсника. Кажется, мы должны были объяснить мужу, что она имеет гораздо больший вес в обществе, чем он. Должны были помочь ему научиться её уважать. Но мы просто остудили его пыл. Думаю, скоро начнётся рецидив.

Кстати, помнишь, как моя тётя – твоя сестра – на всех родных лет пять назад обиделась и с тех пор ни разу не позвонила? У нас недавно похожий случай был.

Одна женщина разобиделась на целый коллектив. Ей казалось, что она работает больше всех и всегда самые тяжёлые задания ложатся на её плечи, а зарплата при этом, как у остальных сотрудников.

Так вот, приезжаем мы на вызов с насосами, вёдрами, топорами и начинаем воду спускать, которую на ней возят. Долго спускали. Только опустошим, а она опять начинает набирать, словно прохудившаяся лодка в море. Как же я тогда устал! Справились ближе к ночи. Еле убедили, что она работает не больше остальных. Разгрузили.

И снова, мам, снова я увидел то, что меня поразило до глубины души. Вечером, пока мы разбирались с этой обиженной, её коллега совершенно незаметно для остальных убирала в общем офисе: протирала пыль на столах, поливала цветы, мыла посуду. Позже я узнал, что она делает так каждый день. Вот кто работает больше других, но при этом не выставляет труд напоказ, делает так не потому, что больше платят, а потому, что хочет, чтобы всем вокруг было комфортно и приятно. Знаешь, нужно было показать на её примере, как бывает, но мы этого не сделали. Мы просто работали с цифрами.

Иногда кажется, что наша контора лишь временно снимает груз, чтобы потом вернуться на вызов. Тёма Олегыч говорит, что это всё не моего ума дело, но я думаю, стоит стремиться к повышению. Однажды и я смогу стать бригадиром и тогда начну действовать по-своему.

Знаешь, мам, ты, наверное, сильно удивлена, почему я пишу тебе обычное письмо, а не сообщение в мессенджер. Дело в том, что все эти слова даются мне непросто. Я пытался набирать сообщение, но телефон не выдерживает вес файла: слишком тяжёлый текст, не хватает памяти. Я пишу тебе впервые за год после той ссоры. До сих пор очень стыдно, и этот стыд давит на меня, висит грузом, который не снять ни кран-балкой, ни погрузчиком. Тёма Олегыч посоветовал написать обычное письмо. Он сказал, что это снимет с меня часть груза, но, знаешь, этого мало. Думаю, что стоит созвониться и поговорить как следует. Пожалуйста, если после прочтения ты готова простить мне мои слова, дай знать. Я обязательно позвоню, и мы скинем этот груз вместе. Потому что теперь я знаю: если не разгрузиться вовремя, то никаких денег и посторонней помощи потом не хватит. С любовью и надеждой, твой сын».

Нереальные чебуреки

Сёма пришёл в налоговую ещё до открытия. Ему жутко не терпелось покорить океан бизнеса и стать его главной акулой. Спустя сорок минут ожиданий его наконец пригласили к одному из двадцати одинаковых серых окошек, где начинали свою жизнь все местные предприниматели.

– Мне оформить ИП, – заявил Сёма, вальяжно развалившись на стуле, и зачесал волосы на бок так пафосно, словно уже находился в списке «Форбс».

Налоговичка посмотрела с ироничной жалостливой улыбкой на новоиспечённого, пока ещё упитанного и даже выспавшегося бизнесмена и молча поставила штамп.

– Подумайте, а надо ли оно вам, – сказала сидевшая у соседнего окна пожилая дама с абсолютно седой головой. – У меня вот праздник, я наконец закрываюсь – спустя десять лет. Все соки из меня выжал этот бизнес.

– Просто вы не в том возрасте начали, чуть раньше надо было, бабушка, – подметил самоуверенный Сёма.

– Мне тридцать два… – тяжело вздохнула женщина и, получив документы, открыла шампанское, не вставая со стула.

Ошарашенный Сёма схватил бумаги и побежал прочь, чтобы его не зацепила зараза неудачницы.

Успех неизбежен – верил Сёма. Он отчётливо видел себя через пять лет на собственной плавучей вилле, растапливающим камин мелкими купюрами. Он хотел бы открыть автомобильный салон или построить пятизвёздочный отель на Лазурном берегу, но…

Первым ударом стала сумма одобренного банком кредита – её едва хватало на открытие магазина по продаже чехлов и других аксессуаров для мобильных телефонов, торговля которыми отнюдь не сулила скорой строчки в списке «Форбс».

Следующей неприятностью была цена за аренду торговой точки. Спустя два бессонных месяца, проведённых в поисках, он наконец нашёл что‑то, как ему показалось, подходящее. Довольно просторное и светлое помещение с широкими окнами располагалось почти в самом центре города, но долго пустовало и никому не сдавалось.

– А что здесь раньше было? – спросил Сёма у владельца.