До нескорого, она же (СИ)

Больше всего меня привлекла заставка.

На ней была я, одетая в бордовое платье с открытой спиной, с распрямленными волосами и стрелками на глазах. Я смотрела в камеру и улыбалась — и, честно говоря, выглядела вполне симпатично. Если бы некто поделился этой фотографией со мной раньше, я бы даже поставила ее на аватарку… предварительно обрезав левый край.

Потому что слева от меня стоял Влад.

Совсем близко, но не касаясь, как будто хотел меня дотронуться, но боялся.

Выглядел он тоже ничего так. Черная рубашка, темно-синие джинсы, стильная укладка. И этот взгляд, каким он смотрел на меня, в то время как я, дурочка, пялилась в камеру, ничего не подозревая…

Правильно, что я не видела эту фотографию прежде.

Я бы сразу все поняла, без признаний и намеков.

Это был мой семнадцатый день рождения, и уже тогда Влад что-то замышлял. Что-то… Уже тогда он тронулся головой.

Я вспомнила.

Вспомнила эту комнату и ноутбук тоже.

Пусть в первой я бывала всего несколько раз, и то — давно. А ноутбук видела единожды, когда Влад желал мне что-то показать.

Садись, пять, Яна.

Надо тебе становиться не биологом, а следопытом, идиотка.

Я села на компьютерный стул и принялась ждать.

Время на ноутбуке показывало половину шестого, и так я поняла, что сегодняшний день продолжается, более того, в отключке провалялась я совсем чуть-чуть. Едва донести, наверное, успел.

Чтобы и ждать было недолго, взяла из стопки белой бумаги в углу один лист и принялась его рвать, стараясь сделать это как можно громче. Ведь просто открыть дверь и крикнуть: «Влад, я проснулась!» слишком сложно.

Ждать в самом деле пришлось недолго.

Даже экран блокировки не успел потухнуть, и я на нем все ещё улыбалась, а Влад продолжал смотреть так, будто я — самое ценное, что у него есть, будто он согласен отдать все, что угодно, лишь бы вот так стоять со мной рядом, и если не касаться, то дышать одним воздухом.

Сейчас будет по-другому.

Я поняла это, когда Влад вошел в комнату и посмотрел на меня взглядом, полным одной лишь досады.

Клочки бумаги. Мои руки, рвущие ее и кидающие на пол, прямо на фиолетовый ковер, чуть более светлый, чем чернильно-черные души. Экран ноутбука, моя улыбка, его глаза.

— Яна, — он шагнул внутрь и остановился.

Я безучастно посмотрела на него.

Он вздохнул, вновь взглянул на бумагу. Не то попросил, не то приказал:

— Прекращай это делать.

Я пожала плечами и вернула бумажку — вернее, то, что от нее осталось — на место.

— Ты зашла слишком далеко, Яна, — продолжил Влад. — Ты меня понимаешь? — Я молчала, и тогда он не выдержал: — Что ты от меня ждешь? Извинений?

— Нет, — ответила я наконец. — Всего лишь «здравствуй».

Влад рассмеялся.

Я никогда не слышала, чтобы он так смеялся.

Влад прошел на кровать и сел, чтобы видеть меня. Предполагалось, что я повернусь, но я не стала поворачиваться. Сидела и разглядывала фотографию, пока ноутбук не погас. Тогда я вернулась к бумажке.

У меня были хорошие учителя.

И они научили меня сдерживать свои эмоции.

Отец, Наталья Заболоцкая, Янтарная, да даже сам Влад… И Кирилл. Самый главный учитель, за одну встречу показавший мне больше, чем все они за семнадцать лет.

— Ладно, — в итоге сказал Влад. Он продержался четыре минуты двадцать секунд — я засекала. В правом углу стола Влада стояли часы с острыми стрелками. — Ты не хочешь со мной разговаривать, верно?

Я молчала.

— Но мне от тебя ничего не нужно — этим займутся другие. Только один вопрос. Ответь мне на один вопрос, Яна. Прошу тебя. В знак нашей былой дружбы.

— Былой? — уточнила я, так и не повернувшись.

— Друзья не хранят секретов друг от друга, Яна, — сказал он с горечью. — Друзья не обманывают. Друзья не предают. Ведь ты всегда могла обратиться ко мне!..

— А ты всегда мог обратиться к моему отцу. Как будто я не знаю, что его слово для тебя — закон. А в выборе между законом и любовью… Ты порядочный человек, Влад, и я знаю, что бы ты выбрал.

Мне показалось, что он вздохнул.

Теперь не выдержала я. Напомнила:

— Я все ещё жду твой вопрос.

— Да, — отозвался он. — Вопрос. Кого тебе было приятнее целовать, Яна? Его — или меня?

И тут я поняла.

Поняла, что Влад стал свидетелем сцены, произошедшей между мной и Кириллом.

Поняла, что это он держал меня, когда я вернулась после разговора с Янтарной.

Поняла, что он знает — поцелуй ему не приснился.

Ощущения стереть сложнее, чем слова.

— Целовать? — я хмыкнула. — Я помню лишь об одном нашем с тобой поцелуе. Том самом, который тебе приснился. Увы…

— Можешь больше меня не обманывать, — отрезал Влад. — Я больше тебе этого не позволю. Я знаю, что это ты целовала меня тогда… Целовала, чтобы коснуться души, чтобы сбежать…

— Что ж, — отозвалась я равнодушно. — Радуйся.

Мне захотелось заплакать.

Вернуться на диван, уткнуться в подушку и реветь, как маленькой девочке, жаловаться на судьбу — и в первую очередь на себя.

За что? За что? За что?..

Мне кажется, Влад это почувствовал.

Я услышала, как скрипнула кровать. Учуяла его приближение. Заметила ладонь Влада, потянувшуюся к моему плечу, и сама отвела его в сторону, чтобы Влад меня не коснулся.