До новой встречи

— Доверие, — хмуро согласился Андрей Матвеевич. — Но кому? Вот об этом-то и следовало вам задуматься, все трезво взвесить. Может, вспомните, кто рекомендовал Савушкина в члены комитета? Забыли? Я напомню. Бушуев. А кто ему поручил выступить на собрании? — Андрей Матвеевич остановился, словно ожидая подтверждения, затем громко добавил: — Коммунисты. Доверие надо заслужить работой. Вы, Савушкин, все успехи коллектива принимаете на свой счет. Больше того: вы уже становитесь на путь обмана.

Андрей Матвеевич раскрыл газету. На второй странице небольшая заметка была взята в красный ободок.

— Читали?

— В редакции приукрасили.

Андрей Матвеевич открыл тяжелую дверцу несгораемого шкафа, взял сверху папку, где хранились оперативные документы. Савушкин увидел листок тетрадочной бумаги, исписанный его рукой.

— «Намечена постановка оперы «Князь Игорь», — читал Андрей Матвеевич, выделяя каждое слово.

— Переписывая набело, упустил одно слово — фрагменты, — оправдывался Савушкин, — это простая описка, стоит ли подымать шум.

— Описка? За дешевой славой гонитесь. Вы, Савушкин, своим бахвальством уже поставили в неудобное положение известную артистку. Задумайтесь, чему вы учите комсомольцев? Обману?

Ушел Савушкин злой. Андрей Матвеевич потребовал, чтобы он немедленно поехал в театр, извинился перед артисткой, которая вела в клубе кружок сольного пения. Шутка ли, самим поставить оперный спектакль! Об этом, разумеется, еще никто и не думал, а Савушкин уже распустил слухи и в редакцию написал.

5

В Березовой аллее Вадим обогнал Оленьку. Девушка окликнула его:

— Куда спешишь?

Вадим остановился: не скажешь этой приветливой девушке: «Нарочно обогнал, чтобы ребята не разыгрывали».

— Люблю ходить быстро, — виновато сказал Вадим.

— И на прогулке?

Но Вадим не ответил и бросился напрямик к пруду. Шинель мешала ему, он ее скинул на снег. «Что с ним? — подумала Оленька, — вроде ничего и не сказала обидного».

Но не Оленька была причиной такого странного поведения Вадима. Когда они, разговаривая, свернули с центральной аллеи к пруду, он увидел, что ребята поставили на лед какую-то болванку и швыряют в нее камнями. Это был снаряд, осколочный снаряд! Вадиму показалось, что он даже видит желтый ободок на снаряде. «Восьмидюймовый!» — пронеслось у него в голове.

Он бросился к пруду. Здесь были ребята из его группы — Сафар, Алексей, Евгений Шабров и еще несколько учеников из слесарной группы. Откуда-то выскочили Антон и Анатолий, в полах своих шинелей они тащили мелкие булыжники. Ребята выстроились на берегу полукругом, каждый держал в руке по камню. Сафар взмахнул рукой, камень ударился о снаряд, отскочил и покатился по льду.

— Ложись! — крикнул с ходу Вадим. — Все ко мне ползком!

Не привыкшие к военной команде ремесленники остались стоять на месте, с недоумением глядя на подбегающего к ним Вадима. Теперь прицеливался Алексей.

— Осколочный! Что вы делаете?

Алексей насмешливо поглядел на Вадима.

— Военный, а трус.

Он подкинул остроносый булыжник, поймал, замахнулся, но Вадим ударил его под руку, и камень пролетел стороной от снаряда.

Алексей толкнул Вадима в грудь, но тот устоял на ногах и здоровой рукой, в свою очередь, ударил парня.

— Постойте! — Антон бросил камни и встал между дерущимися. — Драться, так на равных. Привяжи, Митрохин, Алексею левую руку.

— Я трусом никогда не был, — решительно заявил Вадим, — а драться с ним не буду. Я вам и этому дураку жизнь спас. Снаряд осколочный, площадь рассеивания самое меньшее двести метров. Пусть он не разорвался, а теперь, раз его потревожили, может каждую секунду рвануть, и тогда беды не оберешься.

Алексей, насупившись, молчал. Это он нашел снаряд в заброшенном артиллерийском дзоте и притащил сюда на пруд. Ребята с интересом слушали Вадима, кое-кто уже опасливо поглядывал на лед. Прибежала Оленька. По дороге она подобрала шинель и заботливо накинула ее Вадиму на плечи.

— Кто не уйдет с пруда, — заявил Вадим, — тот хвастун, а в душе трус. Таких на войне расстреливают.

Ребята в нерешительности поглядывали на Алексея, чувствуя себя не вправе оставлять его одного, хотя теперь поняли, что затеяли очень опасную игру.

— Антон, уговори их, — просила Оленька, — тебя они послушаются.

Конечно, Антон не мог ей отказать. Он сердито пробурчал:

— Чего уставились, осколков ждете?

Ребята уходили с пруда не торопясь, потом все-таки побежали. Вадим нагнал Антона.

— Я позвоню начальнику МПВО района, а ты будешь за старшего. К пруду никого не подпускай.

— Ладно, иди.

Антон вложил два пальца в рот, свистнул и, неумело подражая военной команде, крикнул:

— Сафар, Митрохин — ко мне!

Спустя четверть часа к пруду подъехала легковая машина, из которой вышли мужчина в длинной кавалерийской шинели без погон и три девушки в ватниках. Мужчина отослал своих помощниц вглубь аллеи, чтобы закрыли подходы, а сам с мотком шнура и взрывчаткой сбежал на лед…

6

На тридцатый день занятий в мастерских ушел в самовольную отлучку Яков Пичугин. Трудно было поверить, что на такой поступок решился этот тихий и замкнутый подросток.