До особого распоряжения

должность, принимал поздравления, но нередко в то же время думал: «Обидели! Самые жирные куски -

казна, земледелие, вода, хлопковая промышленность, железная дорога - себе захватили!..»

Должности поменьше, менее доходные, вроде министерства просвещения, достались молодым и

промотавшимся людям.

Саид Мубошир произнес речь, призвал к сплочению.

В деловой разговор не ввязывался большой немецкий гость. Рустам переводил речи, представлял

новых министров. Капитан Дейнц протягивал руку, пожимал ладони. Слабые, крепкие - всякие.

С обеда, сославшись на дела, Дейнц ушел. Его присутствие немного сковывало курбаши, баев,

торговцев. Громко втягивая бульон с длинным серпантином нарына, подгоняя его кусочками лепешки к

краю касы, министры чавкали, хвалили хозяина, забыв о делах.

Почти в полночь подали плов. Золотистые горки на больших глиняных блюдах - ляганах венчали

хорошо прожаренные куски, аппетитные косточки. Кости предназначались для уважаемых людей. Один

мосол положили перед Саидом Мубоширом.

Мосол лежал крупный, покрытый мясом. Стукни мослом по ладони, и из него выпадет жирный,

дрожащий мозг. Все члены правительства, хотя и не были голодны, невольно косились на эту кость.

Камень пролетел над головой и глухо стукнулся, потонув в пыли. За ним - второй. Махмуд-бек

прижался к забору. Тени метнулись в переулок. А Махмуд-бек даже и не пытался достать оружие.

Неужели опять люди Саида Мубошира?

Махмуд-бек перешел пустынный Фруктовый базар. Одинокий сторож молча посмотрел вслед хорошо

одетому господину. У горок дынь спали крестьяне, завернувшись в свои лохмотья. Обязательно у каждой

горки - мальчишка. С детства ребята привыкают к делам, готовятся заменить хилого, больного отца или

деда.

Чайхана была уже закрыта. Махмуд-бек постучался. Хозяин вначале недовольно поворчал, но, открыв

дверь, отступил с поклоном:

- Пожалуйста, господин.

Вероятно, у Махмуд-бека был довольно растерянный вид.

- Что случилось?

Махмуд-бек стоял перед человеком, который многое знал. Выслушав гостя, он возмутился:

- Я разбужу работника. Он проводит вас. Одному нельзя ходить.

Но прежде чем пойти за работником, хозяин усадил Махмуд-бека.

- Теперь можно не только подозревать. Это они. Точно.

- Кто? - не понял Махмуд-бек. - Люди Мубошира?

- Нет, другие, - твердо сказал ферганский чайханщик.

В среде бедных эмигрантов давно зрело недовольство своими лидерами. До бедняков все-таки

дошли слухи о новой жизни на родине. Светлые головы сами пришли к выводу: баи и курбаши ни к чему

доброму не приведут.

96

Чайханщик слышал угрозы в адрес Курширмата и Махмуд-бека. Но не придал этому значения. Сейчас

он возмутился:

- Вот что затевают, нищий сброд!

А Махмуд-бек спешил поделиться этой радостью с Аскарали.

Тот был тоже доволен.

- Приятно, что люди начинает все понимать. Однако будь осторожен. Особенно сейчас. Не хватает в

последние дни получить удар, да еще от друзей.

Последний день...

С утренним караваном Аскарали уходил в другую страну. Об этом пока никто не знал, кроме Махмуд-

бека. Завтра на рассвете узнает хозяин и несколько постояльцев, которые только и заняты тем, что

следят за чужой жизнью.

- Ты покинешь город в крайнем случае через два дня. В крайнем случае, - подчеркнул Аскарали. - Не

позже.

- Но как оставлять эту свору? - развел руками Махмуд-бек. - Они и правительство создали.

- Правительство смешное, - покусывал губу Аскарали. - Смешное... Да...

Он думал о кучке эмигрантов. Конечно, как правительство они не будут признаны ни одной страной,

ни одной разведкой. Но их, озлобленных, готовых на любую подлость, все-таки могут использовать враги.

Даже немцы начали заигрывать с Саидом Мубоширом. Это понятно. В случае гибели, провала Махмуд-

бека гитлеровцы делают ставку на Мубошира.

- Откуда они о нем узнали? - спросил Аскарали.

- Кажется, - медленно проговорил Махмуд-бек, - кажется, я сам рассказал о Мубошире.

Он был готов покаяться, но Аскарали остановил его взмахом руки:

- Сейчас это не имеет значения. Немцы выходят из игры завтра-послезавтра.

- Мубошир остается.

- Ты прав, - опять задумался Аскарали. - Остается... Немцы могут обнадежить их. Мубошир будет

ждать.

Казалось, все варианты были уже пересмотрены десятки раз. Сегодня можно свернуть всю работу и

покинуть город. Завтра-послезавтра в дипломатических кругах разразится большой скандал. Завтра-

послезавтра дипломатические представительства Советского Союза и Великобритании заявят протест

по поводу действий немецких специалистов, направленных против союзников. Местное правительство,

разумеется, примет конкретные меры. И нужно же, чтобы в эти минуты встало новое препятствие: Саид

Мубошир, тот самый, с которым, казалось, давным-давно все покончено.

Аскарали предлагает свой план. Махмуд-бек молча слушает. Затем делает несколько замечаний.

- Пожалуй, на этом остановимся, - говорит Аскарали. - Будь осторожен. Прошу тебя покинуть город как

можно быстрее.

- Ты уже говорил, - улыбается Махмуд-бек.