До особого распоряжения

поможет аллах!) счастливая жизнь в своем богатом доме. Сейчас, как многие эмигранты, торговец

92

насваем жил в сырой комнатке с земляным полом. Цветного паласа с лихвой хватало, чтобы покрыть

бугристый пол. Хозяин говорил невнятно, мешала щепотка насвая, которую он положил под язык.

Наконец, приподняв край паласа, торговец смачно сплюнул на пол и стал жаловаться на скудные

доходы. Рядом с ним был зажат в уголке дешевый кальян, сделанный из тыквы-горлянки.

Эмигрант угощал Махмуд-бека чаем и задавал десятки наивных вопросов. Скрывая раздражение,

Махмуд-бек втолковывал далекому от политики человеку, что теперь англичане - союзники русских и вся

надежда на немцев.

- Хорошо, - согласился хозяин, - а Германия поможет вернуть наши дома, землю, скот?

- Скот давно подох! - грубо сказал Махмуд-бек.

- А землю?

- Конечно!

- Я согласен, - выпятив грудь, быстро произнес торговец, - хоть сейчас.

- Оружие...

Хозяин сорвался с места и вскоре вернулся в комнату с тяжелым длинным свертком. Он размотал

промасленные тряпки, осторожно, словно бинт, прикрывающий рану, и Махмуд-бек увидел тщательно

смазанную винтовку и саблю, которая легко вытаскивалась из ножен.

Сосед торговца насваем был более зажиточным - хозяин мастерской. В глубине двора несколько

женщин вышивали тюбетейки.

- Когда я беру новую тюбетейку, то, стыдно признаться мужчине, плачу, - хозяин вздохнул. Глаза у него

были сухие, злые, жадные.

Махмуд-бек вспомнил Мавляна, который едва ли не спал в интернате в помятой, потрепанной

тюбетейке.

- Родина... - сказал Махмуд-бек.

- Да, Махмуд-бек, родина. Говорят, Гитлер взял Москву?

- Говорят.

- Сколько же мы будем сидеть?

- И здесь немцы решили помочь нам. Дают оружие.

- Оружие? - усмехнулся хозяин мастерской. - Пройдемте, дорогой Махмуд-бек.

В узкой клетушке опять промасленные тряпки и запах металла.

- Три винтовки. Сам возьму, сын возьмет и батрак. Смотрите...

В ящике - так же тщательно смазанные обоймы с патронами, ребристые лимонки.

Узкий переулок, приютивший десятки эмигрантов, на вид был неприметным - пыльным и тихим. Но

почти за каждой калиткой, за глинобитными заборами жила и росла злоба. Ночами, когда выли и

грызлись собаки, когда изредка раздавались монотонные удары колотушки сторожа, эти люди молились

и бережно смазывали оружие. Пусть этих людей не десятки тысяч, как утверждает Курширмат, но они

еще есть. Дай им волю, они станут опасными врагами.

Итак, вздумай немцы провести инспекцию, им можно показать дома, населенные воинами.

Пожалуйста!

Но майор Штерн хмуро отмахнулся от такого предложения:

- Какой смотр! Мы не имеем права шагнуть в сторону от центральной улицы. Обстановочка... Но

ничего, скоро все изменится.

Сведения о численности басмаческих шаек удивили и обрадовали гитлеровца.

- Это настоящая армия! Но как отнесутся ваши руководители к немецким инструкторам?

- Благосклонно, господин майор.

- Тогда каждый курбаши - я имею в виду крупного, - каждый курбаши будет иметь советника, хорошего

военного специалиста.

- У нас уже сейчас насчитывается более тридцати отрядов, - напомнил Махмуд-бек.

- Если нужно, немецкие агрономы и врачи, проживающие здесь, возьмутся за оружие. Военными

специалистами армия свободного Туркестана будет обеспечена.

Такие высокопарные слова майор Штерн произносил редко. Он даже сам почувствовал неловкость и

поспешил вернуться к деловым вопросам.

Как-то Махмуд-бек на приеме в японском консульстве смотрел буйный ковбойский фильм. События

сменялись одно за другим. Мчались кони, петляло в воздухе лассо, широкополые шляпы слетали с голов

от метких пуль. Этот фильм невольно вспомнился в тихую ночь, когда майор Штерн раскрыл

ошеломленному гостю обширную программу борьбы. Ограничиться тридцатью отрядами нельзя. Глупо

такими силами начинать боевые действия против глубокого тыла врага. Нужно учитывать возросшую

степень сознательности населения, его патриотизм.

Махмуд-бек старался не показывать удивления. Совсем недавно майор Штерн говорил о разбитой

Красной Армии, о разрухе в тылу. Когда же дело дошло до непосредственных действий, он трезво и

серьезно оценивает обстановку.

- Следовательно, необходимо расширить фронт. . Третий фронт.

Вероятно, этот термин был рожден раньше. Но майор Штерн сделал вид, что ему пришло это в голову

лишь сейчас.

- Именно - третий фронт. .

93

- На севере нас поддержат туркменские джигиты курбаши Хайльфа Кизил Аяк Абдидин Максума. Там

же ждет сигнала киргизский курбаши Камичин-бек, - сказал Махмуд-бек.

- Отлично. Вам нужно иметь связных, способных покрыть это расстояние не менее чем за сутки.

- Связные будут, - заверил Махмуд-бек.

- За это время, - продолжал майор Штерн, - наши самолеты доставят к границе легкие танкетки,

орудия и пулеметы. На место прибудут инструкторы. О готовности отрядов я вас прошу доложить через

пятнадцать дней.

- Хорошо, господин майор.