До первого снега

Наивная! Убежав с ужина к себе в комнату, я притворилась спящей, а после, когда в доме погасли огни, через окно пыталась сбежать к Сальваторе. Полная решимости, необъяснимого волнения и азарта, я неслась к мосту, страшась только одного — не успеть! Особенно когда в темноте смогла различить одинокий силуэт. Я летела стремглав, запинаясь о кочки и путаясь ногами в высокой траве. Еле сдерживала себя, чтобы не закричать «Вик!». Но каково же было моё удивление, когда вместо Сальваторе на подвесном мосту я столкнулась с дедом.

— Ты? — закричала на грани истерики. Вмиг сердце рухнуло в пятки, лишив последней надежды, а горькое разочарование заполонило слезами глаза.

— Вик не придёт, Рита! — печально склонив голову, произнёс старик. — Он уехал. Ещё днём.

— Не верю! Вик не мог! — безумно, на грани отчаяния мотала головой.

— Не мог уехать? — переспросил, пожав плечами, Анхель и медленно двинулся к берегу.

— Не мог не сказать мне об этом! — своими криками сотрясала ночную тишину.

Или мог? Или сказал, но не мне? Почему нашёл время для Мики, но не для меня? Чёртовы догадки непрошенно лезли в голову, затмевая голос сердца.

— Я вместо него, — тяжело вздохнул дед, ступив на твёрдую землю. — Он уехал с Гаспаром на границу с Чили.

— Снова? Он же только вернулся!

— Вернулся? — взгляд старика показался мне удивлённым. — Да, неважно. Гаспар увёз Вика на всё лето, Рита. Так будет лучше!

— Лучше? Для кого? Для Мики? — я не могла поверить, что всё происходящее — правда.

— Для всех вас. Вы запутались, заврались, заплутали в своих чувствах. Одна не мыслит жизни без Сальваторе, вторая сходит с ума, а он сам никак не может понять, что для него важнее: собственная совесть и радостный блеск в твоих глазах.

— Ты ошибаешься, дед! Вик выбрал любовь! Даже если она лишь вспышка! Пожалуйста, пусти меня к нему!

— Рита, внучка, — старик одним махом притянул меня к себе, — да разве Вик выбрал? Тайно встречается с тобой, а на людях — с Микой? Хорош выбор! Ничего не скажешь! Вик вам обеим дурит головы! Разве это выбор?

— Ты не понимаешь! Всё не так! — ёрзала в объятиях старика, пытаясь того оттолкнуть.

— А как, Рита? — тяжёлой ладонью Анхель прижал мою голову к своей груди, стараясь утихомирить. Я ощущала надрывистый стук его сердца и почти невесомое подрагивание пальцев. — Пока Вик будет метаться между долгом и чувствами, вы с Микой превратитесь во врагов! Это неправильно, Рита!

— Вик любит меня, дед! А я его! — сорванным голосом шипела в его плечо. — Понимаешь?

— Не сомневаюсь, дочка, не сомневаюсь, — выдохнул тяжело старик, а помолчав добавил: — А выбрал он кого?

Этой же ночью Анхель вернул мне мобильный. Вик не особо меня искал: три пропущенных и одно СМС с сиротливым «Прости».

Вещи в чемодан я скидывала не глядя, беспрестанно набирая номер Сальваторе, чтобы потребовать объяснений. Но аппарат абонента всё время был отключён.

— Рита! Просыпайся! — Тео тормошит меня за рукав толстовки. — Приземлились! Твой рюкзак наверху?

— Да, — киваю парню и без особого интереса смотрю по сторонам. Так одиноко мне не было никогда.

Чужой город. Чужой дом. Чужие родственники. Первые три недели в Росоне пролетают как в тумане. Мы останавливаемся у сестры Марты Марии, в большом доме на побережье. Тео заселяют к Маркусу, младшему сыну Марии. Нам же с Микой на двоих выделяют комнату на первом этаже. Светлая, просторная, с огромным окном, открывающим вид на морской прибой — что может быть лучше? Свежий воздух, пропитанный солью и солнцем, улыбки сестры, словно и вовсе не скучающей по дому, и ни единой минуты в одиночестве, чтобы просто собраться с мыслями, — так незаметно пролетает Рождество, которое тут же сменяется новогодними праздниками. Но я ничего не замечаю. По привычке улыбаюсь, на автомате выполняю просьбы старших, делаю вид, что с интересом вслушиваюсь в болтовню сестры, а сама тихо засыхаю от тоски по Вику. Он так и не звонил. Не писал. Его телефон постоянно отключён.

— Что с твоим голосом, Рита? Ты чем-то расстроена? — щебечет Мика, вернувшись из больницы чуть раньше. Каждый день после завтрака Марта увозит её на процедуры, а я до обеда могу не скрывать своих слёз.

— Просто скучаю по дому, — шмыгая носом, убираю мобильный под подушку.

— По Мадриду? — уточняет Мика.

— Да, — нагло вру, но говорить по душам не готова. — А ты скучаешь?

Микэла не кажется потерянной или одинокой. Она так сильно переживала, что эта поездка разлучит её с Сальваторе, но сейчас словно и вовсе про него позабыла.

— Конечно! — соглашается и аккуратно подходит к окну. — По папе, по дедушке, по Вику.

— Он тебе не звонит? — с замиранием сердца спрашиваю сестру. За эти дни я впервые решаюсь заговорить с Микой о Сальваторе.

— Почему не звонит? — удивлённые нотки в голосе Мика даже не пытается скрыть. — Каждый день, как по расписанию. А что?

Ее слова бьют в самое сердце. Открыв рот, понимаю, что не могу вдохнуть. Всё внутри сковало от невыносимой боли, а тело вмиг онемело.

— Просто не видела…тебя… с телефоном…