До первого снега

Мика сидит напротив меня и, отложив вилку в сторону, мечтательно рассказывает о поездке. Блеск её лучистых глаз смешивается с бликами стекляшек на носу, а щёки покрыты здоровым румянцем. Непослушные кудряшки недлинных волос искристо переливаются в тёплом свете лампы, а грудь волнительно вздымается от переполняющих эмоций. Она вся такая радостная, окрылённая, воздушная, что невольно погружаешься вместе с Микой в эту её атмосферу непринуждённого счастья. Удивительно, но с её возвращением вновь в дом вернулся смех, а всё вокруг пропиталось уютным теплом.

— Мика, поешь, родная! — Марта впервые за эту неделю улыбается без шлейфа грусти. Безграничная любовь к дочери сквозит в каждом её взгляде и каждом слове.

— Ага, — кивает девчонка и тянется за вилкой, но вместо столового прибора случайно задевает ладонь Вика, который сидит рядом.

— Ой, прости! — робко шепчет она и хочет убрать руку, но Сальваторе перехватывает её тонкие пальчики и нежно сжимает в своей ладони. И как бы упорно весь ужин я взглядом ни упиралась в тарелку, сейчас невольно смотрю на этот невинный жест, пока внутри всё стягивается в тугой узел.

— Все хорошо, милая, — ласково отзывается Сальваторе, а затем лёгким касанием оставляет на кудряшках девчонки мимолётный поцелуй. Подонок! Лжец! Негодяй! С Микой он трепетный и нежный. Чёртов пай-мальчик. Вот только я знаю, что за личиной идеального бойфренда скрывается подлый монстр!

— Рита! Рита! — Тео дёргает меня за рукав. — Что думаешь?

Закусив губу, смотрю по сторонам, тогда как все до одного смотрят на меня в ожидании ответа.

— Рита, ты сегодня какая-то рассеянная, — склонив голову набок, замечает Марта и тут же переключает внимание на мужа.

Впрочем, и Тео снова начинает отвлекать Мику расспросами о поездке.

— Как дела в школе, Рита? Никто не обижает? — голос Сальваторе обжигает притворной мягкостью. Сгораю от невыносимого желания послать подонка ко всем чертям, но вместо этого натягиваю на лицо обворожительную улыбку и елейным голоском отвечаю:

— Всё замечательно, Вик! Знаешь, такое ощущение, что все отморозки разом забили на учёбу. Наверное, поняли, что если не дал бог ума, то не стоит и время попусту тратить.

Сальваторе до скрежета сжимает зубы. Теперь в его взгляде я вновь улавливаю что-то звериное, хищное, дьявольское, а потому не останавливаюсь на достигнутом:

— Кстати, Вик, ты нашёл того подонка, что запер меня в подвале?

— Тебя что сделали? Заперли в подвале? Кто? Когда? Вик, как такое возможно? — Мика забывает о Тео и удивлённо прикрывает рот ладонью, той самой, которая ещё секунду назад сплеталась с рукой Сальваторе.

— Представляешь, кто-то совсем страх потерял! — подливает масла в огонь Тео. — Рита целый день провела в вонючем школьном подвале, где Густаво хранит швабры, пока Вик её не отыскал.

— Правда? — сестрёнка с щенячьей благодарностью во взгляде смотрит на своего любимого. — Какой же ты, Вик, молодец! Я всегда знала, что ты самый лучший! Настоящий герой!

Мика придвигается ближе к Сальваторе и щекой прислоняется к его плечу, едва не мурлыкая от удовольствия и переливающейся через край гордости за этого придурка.

— Вик, — небрежно бросаю в рот кусочек спаржи. — Меня который день мучает вопрос: а как ты догадался, где меня искать?

— А и правда Вик? Школа же была закрыта? — оживляется Тео в надежде услышать удивительную историю спасения. Только пока не знает, что вместо героя, напротив сидит самый настоящий трус.

Еле сдерживаю себя, чтобы не рассмеяться: ноздри Сальваторе начинают забавно пыхать гневом, как у огнедышащего дракона, а сквозь узкие щёлки глаз сквозят молнии. Ещё пара вопросов и его грязная тайна будет раскрыта, а имидж крутого парня накроется медным тазом!

— Сменим тему! — обрывает весь кайф Анхель и отчего-то грозно смотрит на меня, а не на Сальваторе. — Вик, лучше расскажи, как дела у Гаспара. Отец готов к наплыву туристов?

— Да, Анхель, — продолжает уничтожать меня взглядом Вик. — Как раз всю неделю обходили основные маршруты. Дальний, тот который через ущелье ведёт к лагуне, придётся закрыть.

— Даже так?

— В июле ещё был оползень, но до места смогли добраться только сейчас: тропа разрушена, хода нет.

— Жаль, Вик! Живописный был маршрут! Что отец думает делать?

— Ждёт решения от муниципалитета, — пожимает плечами Сальваторе.

— А как же наша поездка, Вик? — Тео не находит места от волнения.

— А что ей помешает? Бросим машины у старой мельницы, а там до озера рукой подать!

— Круто, значит, всё в силе?

— Главное, про запасную обувь не забывайте, а то в лесу ещё сыро, — со знанием дела рассуждает Сальваторе, а потом откровенно насмехается надо мной: — Под обувью я имею в виду, сапоги, Барби, а не белоснежные туфельки.

— Не напрягайся, Вик. Рита, с нами не едет!

— А что так? Испанская принцесса испугалась запачкаться в аргентинской грязи?

— Клоун, — беззвучно шевелю губами, а затем принимаю вызов. — Тео, то было утром. Я передумала!

— Отлично! — кричит парень, а потом, слегка наклонившись, шепчет на ухо. — Всё правильно! Нечего лить слёзы, когда вокруг столько прекрасного.