До первого снега

Медленно ступаю на слегка подрагивающий мостик, пока Анхель стоит на берегу и отрешённо смотрит на воду. В голове всё перемешалось: грязь под ногами и звёзды в реке, сумбурный день и внезапное откровение деда.

— Между долгом и желанием, семьёй и мимолётным увлечением, Винсенто сделал неверный выбор.

— Он выбрал маму?

— Скорее, он отказался от нас.

— И ты не можешь простить ему это?

— Я? — Анхель наконец отмирает и переводит на меня взгляд. — Давно простил, Рита.

— Тогда почему вы не общались столько лет?

— Думаю, потому, что твой отец так и не смог простить самого себя.

— Я ничего не понимаю, — мне приходится говорить чуть громче, почти кричать: любопытство заводит на середину моста и смешивается с журчанием воды под ногами. — Ну, подумаешь, влюбился. Отец вообще человек ветреный и непостоянный.

— Как и ты, верно?

— В каком смысле?

— Вы с Винсенто очень похожи: два эгоиста, — отрезает старик, стоит мне ступить обратно на берег. В холодном свечении луны на его лице слишком отчётливо проявляются отпечатки прожитых лет, а ещё нешуточное волнение. Глупая, мне не стоило, не спросясь, бегать по шаткой конструкции. — Не смотри так, девочка! В любой ситуации вы ориентируетесь сначала на себя и свои желания, а только потом задумываетесь об окружающих. И это касается всего!

— Например?

— Хочешь пример?

— Ну да, подкрепи свои обвинения фактами!

— Например, любовь. Для вас — это яркая вспышка, ослепляющая на миг и на какое-то время затмевающая всё вокруг. Сегодня вы любите, а завтра вас ослепляет новое чувство и вы с головой отдаётесь ему. И при этом вас совершенно не заботит, что после себя вы оставляете выжженную дотла землю, на которой уже никогда ничего больше не взойдёт.

— Анхель, мне семнадцать! — вспыхиваю, совершенно не понимая, к чему клонит дед. — Разве ты в мои годы не влюблялся? Не искал себя? Да и вообще, к чему весь этот разговор? Меня, к слову, только сегодня бросил парень! Так что ты неправ! Это в моей душе сейчас всё выжжено дотла! Ты ошибаешься! Я не такая, как отец!

— И всё же, Рита, согласись, ты уедешь, как только появится такая возможность.

— Конечно! Я и не скрываю, что дико хочу домой. Мой мир там, в Мадриде. В окружении друзей, рядом с отцом и непутёвой матерью.

— Всё верно, девочка, всё верно, — вздыхает Анхель, а затем накрывает мою ладонь, которой продолжаю держаться за ограждение, своей мозолистой и тяжёлой. — Просто помни: то, что кажется тебе здесь временным развлечением, для нас — настоящая жизнь. Не разрушай её, ладно?

— Господи, Анхель, да о чём ты говоришь? — небрежно вырываю ладонь и хочу пойти обратно: наша задушевная беседа кажется пустой и нелепой.

— В старшей школе Тревелина слишком большие окна, Рита! — бросает в спину Анхель.

— Что? — оборачиваюсь. — При чём здесь окна?

— А ты подумай, внучка! Подумай. Я человек пожилой, но на зрение пока не жалуюсь.

Становится тошно от одной только мысли, что мог увидеть Анхель в тот проклятый вечер, заглядывая в окна опустевшей школы пока искал меня.

— Ты всё неправильно понял! — испугавшись, выдаю себя с потрохами.

— Мике не нужно знать, что происходит между тобой и Виком. Надеюсь, это ты понимаешь?

— Боже, Анхель! — голос позорно срывается. Впервые в этом чёртовом городе меня начинает колотить не от холода. — А что между нами происходит? Сальваторе с первого дня возненавидел меня и беспрерывно отравляет мою жизнь! Это ОН бросил меня в реку, ОН запер в кладовке, ОН пытался унизить перед всей школой! Ты просил у него защиты для меня, а что сделал твой ненаглядный Вик? Вы все его любите, а он… он плохой человек!

— Да неплохой он, Рита!

— Ты его защищаешь? Его? После всего этого? Он же бессовестно обманывает Мику, притворяясь, что любит её, а сам за её спиной…

— Целует тебя, Рита. Я всё видел, девочка. И не виню тебя. Просто прошу: не лезь в их отношения!

— А я разве лезу? Думаешь, я по своей воле его… с ним… То, что ты увидел, — лишь очередная подстава со стороны Сальваторе! Господи, как же я его ненавижу этого придурка! Ненавижу!

И пока я обезумевши пытаюсь доказать Анхелю, как отчаянно он заблуждается, тот с растерянной улыбкой лишь сильнее начинает качать головой.

— Ты мне не веришь? Да? Думаешь, я специально? Думаешь, настолько подлая, что могла вот так поступить с Микой?

— Нет, я просто боюсь.

— Боишься? Чего ты боишься, Анхель? Что Мика узнает, какой гад — её бойфренд?

— Нет, Рита! Я боюсь того дня, когда вы оба с Виком прозреете. Имей в виду, девочка, когда это случится, между мимолётной вспышкой и своим долгом, Сальваторе хватит мужества сделать правильный выбор.

— Что ты подразумеваешь под правильным выбором? И дальше пускать пыль в глаза? Я не верю, что ты хочешь, чтобы такой человек, как Сальваторе, был рядом с Микой?

— С ним она счастлива, Рита. Сейчас, это главное!

— Что это за нарисованное счастье, Анхель? Зачем оно такое? Это же фикция, иллюзия, обман! А Мика? Ты считаешь, что она скажет тебе спасибо за фальшивую любовь, за скрытую от неё правду? Когда-нибудь сволочное нутро Сальваторе всё равно вылезет наружу и что тогда ты ей ответишь?