До первого снега

Пальцы Сальваторе с силой обхватывают мои. Настойчиво, даже нагло. Спиной ощущаю непривычную близость его груди и рваное биение сердца. Впрочем, и моё с диким грохотом отдаётся в ушах. То, что происходит, не кажется мне нормальным: Сальваторе недопустимо близко. Но больше всего пугает другое: я не хочу, чтобы он отходил. Прикрываю глаза, превращаясь в один оголённый нерв. Не знаю, что сделает Вик в следующую секунду. Станет ещё ближе или вновь причинит боль? Я готова ко всему.

— Согласен, — шепчет на ухо и с новой силой сжимает мою ладонь. А потом резко дёргает ручку двери от себя, позволяя той с небывалой лёгкостью открыться. От себя. В этом её секрет. А я идиотка опять напридумывала лишнего.

Глубокий вдох. Вечерний воздух дарует прохладу и такую необходимую ясность в голове. Не оглядываясь, срываюсь с места, оставляя позади Вика и его приглушённый голос:

— Только разве я говорил о Дани?

Глава 18. Выбор

Утро нового дня встречает отличной, почти летней погодой, вкусным завтраком в компании задумчивого деда и бесконечной болтовнёй Тео о предстоящем выпускном. Наверно, поэтому дорога до школы пролетает незаметно, а тревожные звоночки в виде косых взглядов учащихся остаются за бортом моего внимания.

— Встретимся на большой перемене, — Тео как обычно чмокает меня в щеку и спешит на урок, предварительно проводив до кабинета английского.

Но стоит парнишке затеряться в толпе других учеников, как тут же начинаю ощущать пристальное внимание со стороны окружающих. Я привыкла быть чужой в этой школе и давно смирилась, что особой любви к своей персоне ждать не стоит, но смешки, взгляды и неприятные перешёптывания за спиной невольно возвращают меня в самый первый учебный день. В голове проносится неприятная мысль, что всё это — дело рук Сальваторе: очередной урок хорошего поведения. А потому залетаю в класс и взглядом выискиваю парня. Только его нигде нет, зато гнусные замечания в мой адрес становятся всё острее и противнее.

Не понимаю, что случилось. Занимаю привычное место на первом ряду и стараюсь не обращать внимания на происходящее вокруг. А между тем, мерзкий смех эхом отдаётся в ушах, в спину летят скомканные обрывки тетрадных листов и до слёз обидные слова.

Ближе к звонку в кабинет залетает Бьянка. Раскрасневшаяся, взволнованная. Смотрит на меня с дикой жалостью во взгляде. И долго думает: остаться рядом со мной, как прежде, или всё же отсесть.

— Бьянка, — какой бы сильной я ни старалась казаться, голос срывается и жалобно пищит.

Девушка мнётся, но всё же садится рядом. Кусает губы и явно не знает, как вести себя со мной.

— Что происходит, Бьянка? — впереди годовой тест по английскому, а меня безбожно трясёт.

— Ты что не видела? — бубнит, прожигая взглядом парту.

— Что не видела?

— Плакат при входе, конечно!

— Плакат?

— Рита! Ну что ты идиотку включаешь? — шипит Бьянка, наконец набравшись смелости посмотреть мне в глаза — Ты же знаешь, я всегда была за тебя! Но это подло! Мика же твоя сестра! Да и Толедо… Его здесь каждая собака знает и уважает, а вы такое…!

— Бьянка, о чём ты говоришь? Я не понимаю!

— Влюбились, бывает. Ну так по-человечески расстаньтесь со своими половинками, а потом целуйтесь сколько влезет на глазах у всех. А так как вы, это низко, Рита!

— Да о чём ты говоришь? — срываюсь на крик, который тут же натыкается на стену ожесточённых нападок со стороны одноклассников.

— Бесполезно, Бьянка, взывать к совести человека, который о ней ни сном, ни духом! — язвительный голосок Сильвии раздаётся совсем близко, впрочем, и сама стерва, оказывается, стоит рядом. — Какая же ты гнилушка, Морено! Зато теперь, уверена, Толедо прозреет!

— Закуси язык, Сильвия, — обрывает Бьянка, по привычке защищая меня, но голос подруги тихий и неуверенный.

— Не тошно заступаться за эту дрянь, Бьянка? Сегодня она сестру предала, завтра и тебя кинет, что ей стоит? — взмахнув копной черных волос, Сильвия довольная уходит на своё место, а я, позабыв про экзамен, вскакиваю и вылетаю в коридор.

В голове беспорядок. Ноги ватные. В абсолютном тумане и шуме в ушах, разрывающим перепонки, бреду к выходу, где и натыкаюсь на самодельный плакат, красующийся на стене. Алыми маркерами аккуратно выведенный текст выбивает почву из-под ног, а фото, приклеенное по центру, вынуждает сжать челюсти до зубного скрежета.

«Подстилка Толедо теперь с Сальваторе. Морено увела парня у собственной сестры».

Дрожащей рукой прикрываю рот и сквозь пелену слёз снова и снова скольжу взглядом по сливающимся воедино буквам. Мне хочется заорать, что это всё злая шутка, клевета, ложь, но маленький снимок по центру лишает речи. Сделанный вчера днём, пока Сальваторе ладонями вытирал мои слёзы на крыше, он так явственно искажает реальность, что я и сама начинаю верить: то был поцелуй! Наши лица безумно близко, его руки на моих щеках, тела сплетены воедино. Глупый ракурс настолько перевирает случившееся, что любые оправдания заведомо будут тщетны! Вот оно — доказательство моей подлости!