До первой ошибки. Рассказы о минере.

— Двадцать один, двадцать два, двадцать три… Нож надрезал пластмассу. Несколько минут, тяжело дыша, Алексютович соображал, как выломать пробку. Потом вставил нож в прорезь и, затаив дыхание, нажал на рукоять, стремясь приподнять пробку. Пот струйками стекал за воротник кителя. Пробка чуть выгнулась, минер навалился на нож, и ее изрезанный край приподнялся над горловиной. Пальцы левой руки подхватили пробку и выломали ее. В то же мгновение нож выскользнул в ковш, а пальцы в мертвой хватке вцепились в красный провод. Рывок на себя, режущая боль в кисти, и Алексютович в изнеможении грудью повалился на грязную мину…

Когда он отдышался и пришел в себя, то заглянул в утробу обезглавленной мины. Его интересовала боевая установка крат. Указатель на приборе кратности стоял против цифры «три». Третий крат был боевой.

Взгляд минера остановился на короткой бронзовой цепочке, с помощью которой запал прикреплялся к корпусу.

«Возьму на память. Для Валентины». Когда-нибудь, под старость, он расскажет ей, как достался этот свадебный подарок…

ЖАЛОБНАЯ КНИГА

Три моряка — офицер и двое старшин — остановились около летнего приморского ресторана. Из раскрытого окна, перебивая привычный шум моря, доносилась бойкая мелодия фокстрота.

— Она, —показал офицер рукой на темный тяжелый шар, который качался на волнах.

— Что же будем делать с ними, товарищ майор? — старшина кивнул в сторону ресторана. — Суббота сегодня, вот и веселятся.

Вместительный зал был заполнен до отказа. На полукруглой сцене играл джаз; почти все танцевали, и на вошедших моряков никто не обратил внимания. Алексютович остановил юркого официанта:

— Мне нужен директор.

Официант вскинул бесцветные глаза и ловко переложил полотенце с одной руки на другую:

— Я улажу все недоразумения. Чего изволите? Отдельный столик? Будет сделано…

Официант поспешил к буфету, но Алексютович удержал его:

— Директора мне нужно.

— Ах, вы насчет жалобной книги?! — сообразил официант. — Старая кончилась, а новую еще не успели завести.

В это время в ресторан вбежал какой-то гражданин и завопил истошным голосом:

— Мина! У самого берега!

Он подбежал к веранде и, вытянув руку, показал на черный шар.

Тут и директор появился:

— В чем дело? Какая мина?

— Обычная. И ничего страшного пока нет, — спокойно ответил Алексютович. — К вашему ресторану дрейфует немецкая мина и может взорваться.

— Как это — взорваться! — возмутился директор. — Что же теперь делать?

— Освободить на время ресторан.

Около веранды уже толпились любопытные, спорившие, куда двинется мина.

— Она плывет к ресторану! — доказывал один.

— Их две, — уверял изрядно выпивший посетитель.— Я вижу две мины.

Джаз прекратил игру, и на какое-то мгновение в зале наступила тягостная тишина. Но вот к веранде пробрался юркий официант и истерически закричал:

— Взорвется сейчас, спасайтесь!.. Опрокидывая на ходу стулья, публика ринулась из ресторана, в дверях создалась пробка.

— Спокойно, товарищи! Никакой опасности нет. Выходите по одному.

Но Алексютовича никто не слушал. Зал быстро пустел. Лишь растерянный директор донимал Алексютовича вопросами:

— У меня полный склад продуктов. А как же с буфетом? А я должен оставаться?

— Не волнуйтесь, можете остаться, — успокоил его Алексютович.

Но директор безнадежно махнул рукой, почему-то схватил со столика салфетку и выскочил на улицу.

Алексютович окинул взглядом пустой зал ресторана и улыбнулся.

— Старшина Чунин, останетесь здесь охранять. И чтоб у меня ни-ни, — показал он на бутылки с вином.

— Понятно, товарищ майор.

Старшины Кондратьев и Чунин были самыми способными учениками минера. Они пришли к нему с тральщиков. С ними он обезвредил более двухсот мин.

У входа в ресторан Алексютовича терпеливо ждал Кондратьев. Они надели резиновые костюмы и направились к морю. Около берега вода доходила до колен. В тихую погоду можно было бы спокойно дойти до мины. Но теперь штормило, волнами сбивало с ног. Там, где покачивалась рыжевато-зеленая от водорослей и раковинок мина, было глубоко: волны накрывали моряков с головой, мина грузно поднималась и вдруг стремительно падала.

— Ударится колпаками и может взорваться, — крикнул Кондратьев.

— С них и начне-ем… — захлебнулся Алексютович. — А я хотел сегодня в баню идти.

Кондратьев вцепился руками в скользкий корпус мины, стремясь удержать ее на плаву. Алексютович выхватил из висевшей на шее сумки ключ и торопливо стал свертывать свинцовые колпаки. Свернув три колпака, Алексютович передал ключ Кондратьеву. Тот ухватился за четвертый колпак. Неожиданно волной мину бросило на старшину и он погрузился в воду. Алексютович плечом уперся в корпус мины и оттолкнул ее. Старшина, отфыркиваясь, выплыл позади мины.

— Осторожно! — сердито прикрикнул инженер-майор.

Когда последний свинцовый колпак слетел в воду, мина могла сколько угодно ударяться о дно. Но она все еще была опасной — в ее утробе находился запал.

— Толкай ее к берегу, — приказал Алексютович.