До последнего вздоха

— Я думаю… — голос сел. Застывшие слёзы сорвались с ресниц. У меня дрожали губы, но улыбку я вымучила. Всхлипнула. Чёрт! Малявка сделала меня слишком сентиментальной. – Думаю, у нас найдётся для него место.

— Мне тоже так кажется, — усмехнулся Алекс. Сорвал пару яблок и пошёл к калитке. Открыл перед котом.

— Зачем Вы его выпустили? – тут же накинулся на Алекса мальчик. – Не надо! Он…

— Он едет с нами, Эммануил, остановила я его. Маленький мужчина, он и так еле сдерживал слёзы. – Ты потерял маму, Эммануил. Будет несправедливо, если ты потеряешь ещё и друга.

Глава 22.4

Ворота перед нами раскрылись. Мы въехали на территорию особняка, и Эммануил нахмурился. Навстречу нам из кустов шиповника выскочил Бонд, вслед за ними ретивый доберман – самый молодой из стаи.

— Не переживай, — тронула его колено, отвлекая от собак. Свернувшийся рядом с ним на сиденье кот спал, но, почувствовав, что хозяин шевельнулся, поднял голову.

— Это обученные собаки. Они его не тронут.

Мальчика мои слова не убедили. Воинственно, с подозрительностью, он продолжал смотреть на псов, даже когда мы остановились у фонтана. Я знала таких детей и знала, что должно пройти время, прежде чем мне удастся завоевать хоть каплю его доверия. Привыкший защищать себя и мать, привыкший получать от жизни удары, он изначально принимал в штыки и добро, и зло. Наверное, в чём-то мы были похожи.

— Свои, — чётко сказала, выйдя из машины. Бонд прижал уши. – Свои, — повторила ещё раз.

Спрыгнувший на землю кот выгнул спину и зашипел. Верхняя губа второго пса дёрнулась. Эм сделал шаг вперёд. Я не сомневалась, что, если бы псы бросились на кота, он бы преградил им дорогу.

— Не трогать, — Алекс посмотрел в глаза вначале старшему псу, потом второму. – Свои. Охранять.

Псы завиляли хвостами. Младший переступал с ноги на ногу, пока Бонд принюхивался.

— Подойди, — взглядом указал Эму на собак. Кот заворчал, но псы только нервно дёрнули ушами. Мальчик встал рядом со мной, и Алекс кивнул на Бонда: – Это Бонд. Ты всегда узнаешь его по ошейнику. Погладь.

Когда-то мне тоже пришлось пройти через это. И, как ни странно, меня не сожрали, хотя шесть лет назад я была уверена, что именно это и случится. Немного осмелев, Эммануил дотронулся до головы одного добермана, потом другого. Кот тоже успокоился, хотя вид у него всё ещё был воинственный. Как и у хозяина.

Бегущую к нам Надию Эм увидел первым. В лёгком жемчужном платье, босая, она мчалась через поляну. Я пошла ей навстречу. Присела и поймала в объятья. Прижалась к ней и, поцеловав, вдохнула запах.

— Мам, ну хватит, — запротестовала она. – Мам…

Я не могла надышаться ею. Не могла и всё.

— Где ноги потеряла? – Алекс кивнул вниз.

Заставив себя выпустить дочь, я встала. Собаки крутились около нас, а Эммануил так и стоял возле машины. Его клетчатая рубашка давно выцвела, джинсы были потёртыми и держались на широком армейском ремне. Он смотрел с настороженностью зверя, готового при первой опасности защищаться.

Надя пошла к нему.

— Ты кто? – задрала голову.

Он был всего лишь мальчишкой, но на его фоне Надька выглядела совсем кнопкой.

— Я Надия.

— Меня Эммануил зовут, — сказал он и коротко, волком, покосился на нас. Словно не был уверен, что ему можно заговаривать с ней.

Я тихонько улыбнулась. Алекс хотел было подойти к ним, но я придержала его. Отрицательно мотнула головой.

— М-м-м, — протянула дочь. Склонила голову, и в волосах её запуталось солнце. С интересом она рассматривала Эма, а потом вдруг смутилась.

— Хочешь конфету? – вдруг спросил он. Обычно бойкая Надька смутилась ещё сильнее.

— Хочу.

Эммануил снял с плеч рюкзак. Пошарил в кармане и протянул ей петушка на палочке.

— Это конфета? – удивилась Надя. Взяла с нерешительностью и, прежде чем размотать плёнку, принялась рассматривать.

— Да. Я сам такие делаю. Давай помогу.

— Пошли, — потянула я Алекса к дому. По дорожке к нам уже шла Кира с Надькиными сандалиями в руках. Моё «воскрешение» чуть не довело её до обморока, но к этому моменту она уже успела прийти в себя.

Алекс колебался, но я всё-таки увела его. Попросила Киру присмотреть за детьми.

— Уверена, что их стоит оставлять вдвоём? – хмурясь, спросил он, остановившись на крыльце.

— Да, — ещё раз посмотрела на дочь. Та сунула петушка в рот и, кажется, с ходу отгрызла ему голову.

— Да, — повторила, выразительно глядя на мужа. Качнула головой, тихонько посмеиваясь. – Папаша…

Дом погрузился в тишину только за полночь. К нашему приезду комната для сына ставшей моим отражением по ту сторону жизни женщины была уже готова. Я лично попросила Киру проследить, чтобы обстановка была простой и удобной.

— Я так устала, — призналась, сбросив на кресло халат.

Подошла к мужу и обняла его. Просто обняла и, закрыв глаза, уткнулась в грудь лбом. Чуть ощутимый запах сандала дарил умиротворение. Руки Алекса дарили умиротворение.