До самой дрожи

– Я очень переживала. Все заглядывала к нему, а он на боку постоянно лежал в обнимку с подушкой. Катюш, ты поговори с ним как-нибудь аккуратно. Узнай, что он думает. Мне то он точно ничего не скажет.

Такая возможность выпала буквально через пару часов, когда Ваня вышел из своей берлоги, где как обычно все шторы были задернуты, а яркий свет включался исключительно во время подготовки к урокам. Мама поспешила скрыться у себя, а мы с братом остались в гостиной. Я заварила ему чай, разогрела оставшееся с ночи пюре и кусочки курицы. В моих глазах некогда энергичный и заводной Ваня выглядел слишком усталым и расстроенным, а за это я винила исключительно нашего папу.

– Как спалось? – спросила я, сев рядом.

– Нормально.

– А мы вчера в «Монополию» играли и в «Мафию». Было весело, особенно, когда я всех убедила, что я – не мафия, хотя поверь, моя жизнь висела на самом волоске.

– Мм.

– И в итоге, я победитель!

– Молодец.

– Тебе понравился салют вчера? Кажется, был лучше прошлогоднего.

– Наверное.

– Мы с женщинами под козырьком стояли, а то пепел сыпался на головы, – глупо хмыкнула я от волнения.

– Тебе мама говорила?

– Мм?

Я в ступоре уставилась на Ваню. Он как будто повзрослел на моих глазах за несколько секунд!

– Про папу говорила тебе?

– Ну… Так, вкратце…

– Он приходил ко мне в комнату, – серьезным тоном сообщил мой брат. Мы давно заметили, что его голос стал ломаться, но сейчас он огрубел настолько, что мне становилось не по себе. Я как будто предчувствовала что-то очень не хорошее. – Рассказал о какой-то женщине. Это правда?

С трудом глотнув, я ненароком издала странный звук. Ваня посмотрел на меня и в этом его взгляде напрочь исчез задорный тринадцатилетний мальчишка.

– Да.

– И давно ты знаешь?

И пальцев руки не хватит, чтобы сосчитать года.

– Давненько.

– Почему не говорила?

– А как ты себе это представляешь? И зачем бы я стала это делать?

– Просто сказала бы мне, что вот так обстоят дела в нашей семье, – пожал он плечами. – Как мама?

– В порядке вроде. А как ты, Вань?

Он снова внимательно взглянул на меня. Я заметила как сине-серые глаза блеснули, и мое сердце больно сжалось. Последний раз я видела Ваню плачущим, когда ему было лет так шесть-семь. Хоть говорил он, как взрослый, а глаза же по-прежнему выдавали в нем ребенка.

– Нормально все, – резко ответил брат.

– Ладно… Нет… Послушай… Мм…

– Почему ты заикаешься?

Потому что совершенно не привыкла говорить с тобой на такие серьезные темы.

– Как ты относишься к папе? – спросила я, наконец. – Ты злишься на него?

Ваня очень долго молчал и, надо сказать, я ощутила странный и какой-то новый, совершенно незнакомый мне прежде страх. Вряд ли я когда-либо задумывалась над возможными причинами неких глобальных конфликтов, что могли бы случится между папой и Ваней. Но в те продолжительные минуты молчания одна причина все же нашлась.

– Не знаю, – ответил, наконец, мой брат, доедая поздний завтрак.

– Послушай, я вот, что сказать хотела. Мм… Всякое бывает, знаешь. Кто-то уходит, кто-то приходит, отношения – такая сложная штука… Мы с тобой их дети, Вань. Как родители не могут любить нас по-разному, так и мы их. Ты так не думаешь?

– Думаю.

– Он все равно наш папа. Неважно, где и с кем он будет жить – он наш папа. И многое сделал для нас, за что мы до конца наших дней будем ему благодарны. Просто… – я вздохнула, – у каждого есть свои скелеты в шкафу.

– Это настоящий скелетище, Кать!

– Не маленький, да, – с грустью хмыкнула я, припоминая, сколько лет уже все это тянется. – Ну, вот так, как-то.

Я очень надеялась, что эта бесконечная карусель, наконец, остановилась, и папа действительно с нее сошел. Однако, ровно через три дня, он решил вновь прокатиться, чем абсолютно не удивил смирившуюся давно со всем этим бредом маму, разозлил меня, а Ваню же… Мой брат с тех пор перестал бояться папу.

* * *

До дня рождения Вани оставалось несколько дней. Мы с Димой купили ему в подарок коллекционное издание «Гарри Поттера» в красивых обложках, с красивейшими иллюстрациями, и я была уверена, что мой брат прочитает все эти книги от корки до корки уже хотя бы потому, что в них есть картинки. С самых новогодних каникул (а точнее, с того третьего января, когда папа вернулся домой) мы все жили на даче, в двухэтажном доме, где места хватало каждому, а утром самые смелые из наших котов могли выбежать на короткую прогулку в тридцатиградусный мороз и пулей забежать обратно.

Дима не мог дождаться, когда мы уже уедем обратно в Тюмень.

– Еще несколько дней и поедем, – сдержанно отвечала я, хотя, внутри меня разворачивалась самая настоящая буря негодования. – Мы же договорились с тобой.

– Я уже устал сидеть в этом городе, – холодно бросил он в ответ, продолжая недовольно таращиться в экран своего ноутбука.