До самой дрожи

– Мои родители с распростертыми объятиями приняли Диму. Они строили планы на нашу совместную жизнь, в частности, безумно грезили о внуках. Папа, во всяком случае, точно. А я только после развода, наверное, стала понимать, что всем угодить невозможно. Даже собственным родителям. Есть во мне это чувство, когда не хочешь разочаровать людей, которые очень дороги тебе, которые сделали для тебя очень многое. И я не могла представить себе, что потратив столько денег, сил и времени на свадьбу, они погладят меня по головке, когда скажу им, что я запуталась и сама не понимаю, чего хочу. Хотела я той свадьбы или нет – я уже не помню… Я не помню этого чувства. Но точно знаю, что не могла их разочаровать. И я хотела танцевать. Как любая девочка, в красивом белом платье.

– Танцевать… Ты любила его? Ты ведь не могла просто из-за родителей выйти замуж? У тебя же были к нему чувства?

– Мне было комфортно с ним. Да, мы ругались и чаще всего по всякой мелочи, на которую и внимания обращать не стоило, но мне было комфортно и я полагала, что именно так строятся семейные отношения. Когда вся эта влюбленность проходит, остается потом здравый смысл и серьезность. А еще эгоизм, в моем случае.

– Если бы он не ушел, ты бы так и жила? То есть, все это продолжалось бы и по сей день?

– Он бы ушел в любом случае. Тогда все как-то вовремя навалилось: ссора с папой, со мной, наши личные проблемы… Я благодарна ему, что он это сделал. Нашел в себе смелость на такие перемены.

– Сама бы ты не смогла?

– Если бы я встретила человека, глядя на которого поняла бы, что вот он – мой недостающий пазл… Да.

– Уверенно прям «да»?

– Да.

– Что значит «недостающий пазл»?

– Ну, это когда ты живешь вроде бы и ни в чем не нуждаешься. Нашел себя в профессии, у тебя есть свой угол, с родственниками отношения теплые, есть друзья, есть люди, на которых можно положиться, есть человек рядом, с которым комфортно и к которому ты испытываешь чувства благодарности и уважения за то, что он делает для тебя. Все хорошо, порой ты идешь на компромисс в каких-то ситуациях, но когда ваши споры никак не могут разрешиться и человек, что рядом, отказывается понимать тебя – ты чувствуешь эту брешь. Не думай, что в наших с Димой отношениях исключительно он отказывался понимать меня. Мы стоили друг друга. И я знаю, что с моей стороны эгоизм был вот таких размеров! И как бы ты не старался слепо верить в то, что полностью, до конца и бесповоротно счастлив – ты все равно знаешь, что тебе не хватает этой маленькой частички «чего-то». Этого недостающего пазла.

– И какой он у тебя? Что это? Чего тебе не хватало?

– Я еще не знаю. Но думаю, что догадываюсь.

– А когда узнаешь точно?

– Скоро, наверное, – слабо улыбаюсь я. – Налей мне, пожалуйста, сок.

Кирилл наполняет наши стаканы и рюмки. Потом поднимает на меня глаза и спрашивает:

– У меня ничего не хочешь спросить?

– Почему ты ответил мне? То есть… Отреагировал на этот лайк? По мне, так это бред какой-то. За эти восемь лет у тебя, я уверена, столько всего было, что мое мизерное существование уже давно должно было перестать хоть как-то интересовать тебя.

– Мизерное?

– Мы не поддерживали связь, не были до этого хорошо знакомы. Ты не должен был вспомнить меня.

– Как и ты не должна была этого делать на протяжении всех этих лет, – поднимает он правую бровь. – Я не отвечаю взаимностью, когда девушки проявляют ко мне внимание. Мне это как-то не надо и я изменил себя в этом плане. Но твой лайк я не мог оставить без внимания. Ты ведь не писала мне, я сам это сделал. Потому что хотел. И я никогда не забывал тебя.

Кирилл выпивает рюмку коньяка, а я снова только половину. Ежусь так, что мурашки пробегают по рукам.

– Я не знаю, как это все назвать, – говорит Кирилл, опустив руки на край стола. – Не знаю, правда. Но я точно знаю, что меня тянет к тебе.

Я замечаю в его расслабленном взгляде отблеск отчаяния. Думаю, что сейчас, послушав меня и подумав над своими желаниями, где-то внутри себя Кирилл безнадежно мечется от одного к другому. Что это «одно», а что «другое» – я не знаю. Но могу догадываться, что обязанности и чувства стоят порознь друг от друга.

– Я по-своему счастлив. Да, не все идеально, но идеального ничего в этом мире нет. Были моменты, когда мы с Катей думали разойтись. Говорили об этом, обсуждали, а потом как-то все склеилось что ли. Потом я подумал, что нужно идти дальше и сделал предложение. Я не жалею об этом. Если на тот момент я так поступил, значит посчитал это нужным. Эти отношения выстраивались с трудом. Они до сих пор строятся.

Правда, я не знаю, что на такое можно ответить.

«Рада за вас».

«Ну, вы молодцы».

«Удачи вам».

– Тебе я хотел написать, и я написал. Я хотел увидеть тебя, и я увидел. И еще много чего такого, что я хочу с тобой.

Но.

Оно такое же ощутимое, как огромный гамбургер во рту. Не заметить его просто невозможно.

– Что ты почувствовала, когда увидела меня?

– Облегчение. Твой взгляд остался таким же, каким и был. Не изменился. Может, на других ты смотришь иначе, но когда ты взглянул на меня, я поняла, что ты все тот же парень из Шереметьево.