До сих пор

Вот откуда это взялось? Эта потребность радовать людей? Какая часть меня родилась со смелостью стоять перед незнакомцами, рискуя быть отвергнутым? Такого у нас в роду ни у кого не было. Семья Шатнеров была польско-австрийско-венгерской, и некоторые из моих родственников были учителями и раввинами. Мой отец, как и большинство еврейских эмигрантов, занимался швейным бизнесом — он шил недорогие мужские костюмы для французско-канадских магазинов одежды. Они в основном ориентировались на рабочих, имевших только один костюм. Джозеф Шатнер был строгим, но любящим и трудолюбивым человеком. Я могу закрыть глаза и вспомнить запах его комнаты для раскроя. Незабываемый аромат сырой саржи и твида, уложенного в тюки, смешанный с запахом отцовских сигарет. Субботний полдень — вот то время, когда он мог расслабиться, лёжа на диване и слушая по радио Метрополитен-Оперу. Он приехал в Монреаль из Восточной Европы в возрасте четырнадцати лет и работал продавцом газет, а также на других работах, требующих ручного труда. В одежном бизнесе он начал с упаковщика, потом продвинулся до продавца и в итоге организовал свою собственную маленькую компанию. Он — первый из своей семьи, кто приехал в Северную Америку, и помог всем своим десяти братьям и сестрам уехать из Европы. Мой друг Леонард Нимой любит шутить по поводу того, что я никогда не перестаю работать. Он пародирует меня, говоря: «Сейчас без четверти четыре. Что у нас на четыре десять? Если я закончу к четырём тридцати, мы можем что-нибудь поделать в четыре пятьдесят?»

Возможно, в этом есть доля правды. Каждый актер потратил дни… месяцы, вглядываясь в телефон в надежде, что он зазвонит. И живя со страхом, что он никогда не зазвонит снова. Раскрашивая стены в ожидании следующего предложения. С начала своей карьеры я более двадцати лет не был в настоящем отпуске — боялся пропустить телефонный звонок. Так что, имея такой опыт, а также опыт проживания в кузове грузовика на стоянках летних театров, я на самом деле открыт для предложений. Поговаривают, что я приму почти всё, что мне предложат, но вообще-то это неправда. Вот менее двух лет назад я отклонил предложение. Как и любой другой актер, я обеспокоен тем, что могу надоесть публике, поэтому я очень стараюсь ограничить свое появление на сцене и в драматических телевизионных постановках, в роли ведущего документальных программ и игровых шоу, в фильмах и рекламах, озвучивании, в благотворительных мероприятиях, радио-программах, Интернет-трансляциях, в стартрековских конвенциях, спортивных мероприятиях, конно-спортивных праздниках и выставках собак, в написании книг и исполнении песен, в создании альбомов, творчестве, режиссуре и продюссировании телепрограмм, в концертах, участии в ток-шоу, реалити-шоу, награждениях. Но вот то, перед чем я точно останавливаюсь. Например, я почти никогда не участвую в обрядах бар мицва, и никогда не работал в горах Катскилл.

Мое отношение к труду передалось мне от отца. Он мечтал, что я в итоге приму его бизнес. И как когда-то он, так же и я работал, упаковывая костюмы. Среди моих профессиональных навыков — хорошая упаковка. Я знаю, как складывать костюмы плечиками наизнанку, рукавами вниз, как сложить их компактно и чтоб они могли так пролежать долгое время. Я знаю, как правильно складывать и упаковывать брюки. Если бы я не стал актером, я бы, наверное, сделал прекрасную карьеру в упаковывании.

А игра? Что мой отец знал об актерской игре? Игра — мура. Это не то, чем должны заниматься нормальные люди — это не работа. Это не то, чем люди зарабатывают себе на жизнь. Это развлечение.

Отец научил меня ценить знания, уважать окружающих, не опаздывать и быть подготовленным к работе. «Одиннадцать ноль пять, — говаривал он мне, — это не ровно одиннадцать». Всю свою жизнь я приходил вовремя и был подготовленным к работе. Сейчас я расскажу вам, как глубоко он внушил мне всё это. В 2007 году Эй-Би-Си пригласила меня принять участие в шоу под названием «Быстрые машины и суперзвёзды» — фактически те же гонки NASCAR, только со знаменитостями. Это была возможность погонять по эллипсу с бешеной скоростью, не боясь, что тебя остановят за ее превышение. Трек — единственное место в мире, где вы можете гнать, как захотите, на свой страх и риск. Такое телешоу по мне. «Конечно, я с удовольствием поучаствую», — ответил я. А затем начал неистово торговаться о сумме, пытаясь запросить как можно больше.

Когда я покидал съемочную площадку «Юристов Бостона», чтобы слетать в Шарлотту, Северная Каролина, продюсер мягко положил руку мне на плечо, объясняя:

— Помни, Билл, ты должен вернуться к работе в четверг в семь утра. И если тебя здесь не будет, если ты врежешься в стену и переломаешь руки и ноги или перевернешься и будешь валяться где-то там в больнице, с головы до ног перевязанный бинтами, мы тебя обратно не возьмём и предъявим тебе иск.

Потом он немного помолчал и широко улыбнулся:

— А в остальном, повеселись!