До скончания времен

Оливия быстренько вернулась на место. Мне ничего не оставалось делать, поэтому пришлось остаться на месте и пялиться на двери железной кабины в ожидании их открытия.

Настал момент истины, и из нее вышел мужчина. Тот самый, который несколько минут назад смотрел на меня как на кровожадного монстра, готового сожрать его в любой момент.

– Мистер Ричардсон, Ваш отец ожидает Вас, и мисс Сандерс у себя, – протараторила Лив, как только тот подошел ближе.

Он взглянул сначала на Оливию, затем на меня, будто анализируя каждую, после чего сделал тот же кивок, что и сотрудникам в лифте, но теперь уже мне, и пригласил следовать за ним, не позволяя моим губам произнести должное приветствие.

Преодолев главную приемную, в которой обычно Оливия и сменяющие ее коллеги встречают гостей и дают им распоряжения по интересующим вопросам, мы оказались в еще одном зале, но уже меньших размеров, там женщина за столом позволила пройти в кабинет к владельцу компании. На секундочку я задержалась, так как настойчивый взгляд бездонных глаз бесцеремонно был направлен в мою сторону. Эта женщина разговаривала монотонно и на одном дыхании, на шее был приклеен какой-то пластырь, который я смогла разглядеть из-за слегка приспустившегося шарфа.

– С Вами все в порядке? – решилась спросить я, Ричардсон мгновенно обернулся, окатывая нас обеих разгневанным, возможно, даже встревоженным взглядом.

Сотрудница опустила голову на клавиатуру и лихорадочно начала набирать какой-то текст.

Я, не задерживаясь, прошла в еще более темный кабинет по сравнению с предшествующими ему помещениями. Молодой Ричардсон присел в кресло у стола. У зашторенного окна спиной к нам стоял мужчина. Я знала его. Все в городе знали его. Николас Ричардсон – глава данного и дочерних предприятий, установленных по всей стране и не только, которые специализируются на возведении медицинских центров здравоохранения, а также снабжают их необходимыми оборудованием и препаратами. После окончания университета я мечтала попасть под профессиональную опеку Николаса и его команды, потому что такой рост медицинского обслуживания не наблюдался никогда и нигде, а меня всегда интересовала подобная сфера, поэтому, когда Оливия сообщила мне о свободной вакансии на роль ассистента одного из глав компании, я, немедля, отправила заявление, и мне на удивление повезло, ведь его рассмотрели в первые же дни после подачи. И вот теперь я здесь сижу в кресле напротив сына основателя этой корпоративной империи и морально готовлюсь к вступлению на скромную, но достаточно прибыльную, службу.

– Элизабет. Элизабет Сандерс, – услышала я голос Николаса, который продолжал стоять лицом к окну, но произнеся моя имя дважды, наконец повернулся.

Внушительный разворот плеч, до неприличия привлекательная и аккуратная внешность, полностью соответствующая его голосовому тембру, который обладал специфическим теневым эффектом и распространялся по всему кабинету, а ведь он только промолвил мое имя. Бледный оттенок кожи, визуально отличавшийся некой тусклостью от покрова тела его сына, был похож на цвет мутного лабиринта в виде тумана ранним утром, такая отличительная черта однозначно притягивала внимание чужих наблюдателей. Мужчина произвел непоколебимый образ комильфо, хотя я находилась в его компании всего каких-то три минуты. Спустя несколько секунд, за которые я умудрилась изучить образ, стиль и характер мужчины, тот продолжил:

– Добро пожаловать в нашу обитель. Как добрались? – мимолетная улыбка, не оголившая зубы, сопроводила его приветствие.

– Спасибо, хочу попросить прощения за опоздание, ужасная пробка помешала мне добраться вовремя. Уверяю Вас, – я взглянула на мужчину, сидящего напротив, – и Вас, больше такого не повторится, – четкие и смелые формулировки указывали на мою уверенность. По крайней мере, я так думала.

– Ну что Вы, думаю, мой сын, а по совместительству и Ваш новый начальник, не держит зла, не так ли, Джеймс?

Джеймс. Так вот как его зовут. Он перевел взгляд с металлического шарика, который крутил в руках с момента приземления в кресло, на меня. Холод и равнодушие в его глазах вновь заставили смутиться и напрячься. Джеймс снова сделал этот кивок в знак согласия с отцом, после чего продолжил игру с шаром.

– Оливия много рассказывала о тебе, – Николас присел, сложил руки в замок и уставился на меня глазами с винной радужной оболочкой вокруг черного, как уголь, зрачка.

– За что я ей очень благодарна.

На какое-то мгновенье наша троица умолкла. Я успела рассмотреть кабинет самого авторитетного человека в этом оазисе медицинской пустыни.