До того как… (СИ)

Рассевшись по машинам, выдвинули в деревню. Весь март был холодным. Снег и морозы. А сейчас все растаяло, превратившись в грязное месиво. Но дороги кое-где еще были скользкими.

Через час я стоял у дома, где родился и вырос, и боялся сделать шаг. Инга коснулась губами щеки и толкнула калитку.

Все изменилось. Сад пришел в запустение. Было видно, что мать больше не занимается двором. Повсюду грязь.

И стало так больно. Только сейчас понял, что я был обижен на нее и думал только о том, что хреново мне. Я был обязан сразу приехать сюда. Поговорить с ней, в конце концов. Попросить прощения за все, что сделал.

— Приехал, — родной голос был тихим, но рвал на части. — Что ж ты так долго собирался? Я что, враг тебе?

На матери был надет старый халат. На голове несменная косынка.

Молча обнял ее и заплакал. Как ребенок плакал, потому что рядом была она. Моя главная женщина. Моя мать.

— Здравствуйте, Тамара Семеновна, — Инга подошла к нам, и внимание матери тут же переключилось на нее.

— Вы все-таки поженились? — мать как-то грустно осмотрела девушку. — Когда ждете пополнение?

— В июле. У вас внук будет. Кириллом назвать решили.

Лицо матери вдруг стало серым. Она немного скривилась, сжав губы в тонкую нить.

— Могли бы в честь отца назвать Александром. Тем более, что умер он из-за Димки.

Метнув в меня взгляд, полный ненависти, она вошла в дом. Даже войти не пригласила. Не простит. Именно в этот момент я понял, что, как ни старайся, мать не простит. Она вбила себе в голову, что вина полностью на мне лежит, и переубедить ее будет невозможно. Да я и не собирался этого делать.

— Димка! — с улицы во двор забежала Рая. — Мой Димка приехал!

Подхватив сестру на руки, отметил, как сильно она подросла. Красивой будет.

Следом за ней появился Леха.

— Ну, иди, обниму, что ли? — я раскинул руки.

— Я ж не девка, — голос у Лешки уже ломался.

Брат и сестра растут, и ничего с этим я не сделаю. Решил зайти в дом и попрощаться с матерью, прежде чем поеду на кладбище. Тут нам делать было нечего. Ребята стояли у ворот, опустив глаза. Даже им было неприятно наблюдать за разыгравшейся неприятной сценой.

Мать сидела в комнате и смотрела телевизор.

— Ма, я понимаю, что теперь я нежеланный гость. Вот тут деньги, проведи в дом телефон.

— А деньги, небось, в крови? Слыхала я, чем ты на хлеб зарабатываешь. Забирай свои фантики и жену и не приезжай.

— Я не приеду, но летом сестру и брата на каникулы заберу! — стукнул рукой по столу.

— Позор какой. Был таким парнем хорошим, а стал бандитом. Скольких уже убил? — слова матери больно били по лицу. — А скольких убьешь? На месте Инги я б бежала от тебя. Я и хотела б запретить тебе с сестрой и братом видеться, но вижу, как скучают. Вот только ради них разрешу забирать. А теперь иди. Видеть не могу.

Я выбежал из дома и, сунув Рае куклу в руки, присел перед сестрой на корточки. Та плакала и всхлипывала, размазывая по щекам слезы. Лешка стоял у ворот, и глаза брата были красными. Вот так бывает. Даже дети понимают все, а взрослая женщина, родная мать гнобит.

— Раечка, — вытер пальцами слезы с детского лица. — Ты не плачь, ладно? Летом я вас заберу в город. Там река. Пляжи. Да и море рядом. Ладно, пора мне.

Вышел со двора, держа за руку расстроенную жену.

— Я думала, что она обрадуется, — всхлипнула Инга.

— Не реви, маленькая, — я приобнял ее за хрупкие плечи. — Может, она так радость выражает? — тайком от ребят ущипнул жену за ягодицу.

Последнее время близости между нами не было. Да мне и самому как-то стремно было лезть к ней. Ребята не раз тащили в сауну, намекая на Аллу, но я продолжал хранить верность.

На кладбище тихо. Как всегда на погосте бывает. Отцовскую могилу показали местные алкаши. Несколько ребят из похоронного агентства тут же приступили к установке черной мраморной плиты с выгравированным фото отца.

— Помянем? — Антон достал из-под куртки бутылку коньяка. — Все за рулем, но по пять капель можно. Нужно, я бы сказал.

С момента нашего последнего разговора, Антон перестал вообще глазеть на Ингу. А вот ей, кажется, это совсем не нравилось.

Вдалеке увидел девчонку. Бывшую одноклассницу. Ту самую Аньку, которую Инга гнала палкой из моего двора. Она вырывала сорняки у довольно свежей могилы.

— Пацаны, вы присмотрите тут, а я к знакомой подойду.

Приблизившись к могиле, увидел фото, и кровь застыла в венах. Со снимка на меня смотрела Ольга. Веселая и всем доступная, но, тем не менее, она была даже родной.

Тяжело сглотнув, подошел ближе.

— Ань, привет.

Одноклассница присмотрелась, словно не узнала сразу.

— Поляков. А ты изменился. Совсем не узнать. Только голос твой остался.

— Как это случилось? — указал на крест с фотографией блондинки.

— Муж до смерти забил. Как скотину. Говорили ей: бросай его, Ольга. Только она не слушала. На восьмом месяце была. Так беременной в землю и зарыли. Он ее труп в подвале неделю держал.

Сука! Почему ж так больно? Казалось бы, кто она мне? Но от обиды, от того, что я на этот раз не смог спасти, челюсти свело.

— Он сидит? — спросил, понимая, что за такое, конечно, не оставят на свободе.