До тошноты

Первое впечатление Чада от клуба "Плоть" было похоже на сенсорную перегрузку, когда он пытался воспринять все достопримечательности и звуки сразу. Здесь было намного громче, чем он мог себе представить, находясь в переулке. Музыка вибрировала у него в груди и периодически сопровождалась пронзительным смехом и криками. Танцпол был полон извивающихся тел в различных состояниях раздетости. И женщины, и мужчины танцевали на приподнятых платформах, а их обнаженные тела светились неоновой краской, подобной той, что украшала стены при входе. По периметру располагались круглые кабинки, где отдыхали как пары, так и целые группы людей. Одни занимались сексом, другие курили кальян из ярких стеклянных колб, голубоватый дым которых накрывал помещение словно туман.

Лили потянула Чада за руку, приблизила рот к его уху, чтобы он услышал ее крик.

- Не может быть, чтобы это место было легальным.

Он кивнул, а затем улыбнулся, увидев выражение благоговения, которое превратило ее лицо в лицо маленькой девочки. В свете стробоскопов ее бледная кожа казалась то голубой, то зеленой, а глаза, подведенные тушью, сканировали комнату, расширившись от удивления.

К ним подошла симпатичная молодая женщина с пустым подносом. Из одежды на ней была лишь набедренная повязка, а ее соски были усыпаны блестками. Она схватила Лили за руку и повела ее прочь. Чад поспешил за ними к пустой кабинке, где стоял полупрозрачный розовый кальян и блюдо с липким на вид табаком. Официантка исчезла, не сказав ни слова, но через несколько минут вернулась с подносом, полным напитков в карнавальных тонах и ловко поставила его перед ними.

Порывшись в бумажнике, не зная, сколько стоят напитки, которые он не заказывал, Чад достал две двадцатки, которые женщина заткнула за полоску кожи, удерживающую набедренную повязку на месте. Она протянула каждому мундштук, прикрепленный к трубке, а после наклонилась и зажгла колбу, предоставив Чаду полный обзор своей обнаженной груди.

Лили вставила трубку в рот, глубоко вдохнула и задержала дым. Когда она выдохнула, на ее лице появилось мечтательное выражение. Даже в спорадическом свете с танцпола Чад наблюдал, как ее зрачки увеличиваются и стекленеют.

Должно быть, это хорошее дерьмо, - подумал он, не выпуская из рук мундштук и взвешивая целесообразность курения неизвестного наркотика в нелегальном клубе на окраине города. Он уже чувствовал себя странно, вероятно, от пассивного вдыхания дыма, окутавшего помещение. В конце концов он сдался, сделал глубокую затяжку и почувствовал, как волны эйфории накрывают его тело.

Это гашиш? Опиум? Весь мир вокруг как будто стал мягким, а все его тело трепетало, словно камертон.

* * *

Каким-то образом напитки на столе оказались наполовину пустыми, и Лили оказалась у него на коленях. Ее рот имел вкус фруктов и горького алкоголя, когда она небрежно прижималась к его рту.

Ее топик был задран и ее обнаженные груди заполнили его руки. Он смотрел на них, не понимая, как они там оказались, и заметил, что на каждом соске вытатуирована роза. Это должно быть чертовски больно, - подумал он, а затем хихикнул, ущипнув сначала один, затем другой, чересчур сильно. Лили застонала и засунула свой влажный язык ему в ухо. Чад сделал еще одну затяжку из кальяна.