До упора

Я сомневаюсь, что дальше будет легче, но почему-то именно так и происходит. Мили с четвертой по седьмую пролетают легко, но к восьмой я уже готов закругляться.

А Бекка – полностью в своей стихии. На лице ее написана решимость, на лбу и груди выступили маленькие капельки пота. Я заставляю себя игнорировать то, как хорошо она выглядит в своих крошечных черных беговых шортах и ярко-розовой майке. Иначе мне придется решать целый ряд других проблем.

Почти через два часа после начала забега мы, наконец, преодолеваем десять миль, и я упираюсь руками в колени, глубоко дыша. Бекка смеется надо мной и продолжает идти, наслаждаясь прохладой.

– Никогда больше, – без сил кричу я ей вслед.

Она лишь смеется.

– Это затягивает. Вот увидишь.

Сомневаюсь в этом. Я и так много качаюсь, только бега мне и не хватает. Я сделал это лишь для нее. И, судя по ее гордому, удовлетворенному виду, я бы сказал, что она счастлива.

Бекка делает круг, возвращаясь к тому месту, где я сижу на траве, растягивая свои измученные подколенные сухожилия, и наклоняется быстро поцеловать меня в губы.

– Спасибо, что сделал это. Я никогда раньше столько не бегала. Всегда хотела, но дистанция была… ну, не знаю… скажем, пугающей.

Прикрыв глаза от солнца, я поднимаю на нее взгляд.

– Я начинаю верить, что ты способна добиться всего, чего хочешь.

Она улыбается и протягивает мне руку. Я едва не опрокидываю ее на себя, когда она пытается поднять все двести с лишним фунтов моего веса, но каким-то образом ей удается удержать равновесие.

– Я, мать его, голоден и готов съесть столько, сколько вешу сам, в любой ближайшей забегаловке, – говорю я, когда мой желудок издает ужасающий рык.

Бекка смеется, качая головой.

– Тогда давай накормим тебя. Я бы сказала, ты это заслужил.

– Сначала дай мне твой телефон, – говорю я, протягивая ладонь.

Бекка прищуривается, но вручает его мне.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, глядя, как я набираю ряд цифр.

– Забиваю мой номер в твой телефон. Я вынужден был поменять его, чтобы не было больше странных сообщений.

Она удивленно открывает рот, а затем улыбается мне так, будто это – лучшая новость за день.

* * *

Поев в закусочной по дороге домой, мы возвращаемся ко мне и направляемся прямо в душ.

– Хочешь пойти первой? – спрашиваю я, когда мы входим в ванную у моей комнаты. Я включаю воду и пробую ее рукой. Обычно я принимаю такой горячий душ, что он вполне может расплавить кожу, но мне кажется, Бекка этого не оценит.

Прежде чем ответить, она бросает на меня оценивающий взгляд.

– Или мы можем принять душ вдвоем.

«Привет, лучшая идея в мире».

Я улыбаюсь в ответ.

– Или мы можем принять душ вдвоем. Я начинаю думать о преимуществах бега.

Бекка лишь ухмыляется и, вильнув задницей, бросает на меня взгляд, добавив:

– Я же говорила.

Никогда раньше мы не принимали душ вместе, и мне вдруг становится интересно, а почему нет.

– Это одно из лучших предложений за день.

Она снова смеется, стягивая майку через голову. Через несколько секунд она избавляется от своей влажной одежды и вздыхает, делая шаг под струи воды.

– Потрясающий душ, – бормочет она.

Душ огромный – это одна из причин, по которой я купил эту квартиру. Тут легко поместятся шестеро, и есть три насадки для душа.

– Рад, что тебе нравится, – говорю я, скидывая шорты и стягивая футболку через голову.

– Иди сюда, Пэриш.

В голосе ее звучат игривые нотки, и я улыбаюсь, когда вхожу за ней в застекленное пространство.

Она тянется за гелем для душа, и мой взгляд опускается, исследуя ее с головы до ног. Она невероятна, с этим телом, способным пробежать десять миль, но сохраняющим мягкие женские изгибы. Я не перестаю удивляться ей.

Бекка выжимает в ладонь немного мятного геля и растирает его руками, затем размазывает пену по груди и животу.

– Боже… кто-то немного возбужден. – Ее глаза распахиваются, когда она замечает, как нетерпеливо тянется к ней определенная часть моего тела.

Я пожимаю плечами.

– Ты. Голая. Мокрая. Мыльная… это все, что нужно.

Она закатывает глаза и выдавливает в руку больше геля.

– Дай я. – Ни за что не упущу возможности облапать ее всю.

Она поворачивается ко мне спиной, и я втираю пену в ее натруженные мышцы, не торопясь массируя каждую.

– Ах, – она тут же вздыхает от удовольствия. – Как хорошо.

В горле у меня пересыхает. Тело невероятно напрягается. Везде.

Я медленно целую ее в затылок, пока мои руки скользят вперед, обхватывая ее круглые груди и массируя их. Она откидывается на меня, мои ладони скользят вниз по ее животу и между ног. Когда она выгибается, раздвигая ноги, я пробегаю кончиками пальцем по мягкой сердцевине.

Издавая стоны от каждого моего прикосновения, она тянется, зарываясь пальцами в волосы у меня на затылке.

– Оуэн.

Мое имя на ее устах растапливает последний кусочек моего сердца. Мне нравится, что я – тот, кто делает это с ней, тот, кто ублажает ее и заботится о ней.

Я медленно погружаю палец в ее шелковистое тепло, и Бекка дрожит.

– О… Оуэн, – повторяет она, издавая еще один стон.