До встречи не в этом мире

Вырванный клочок газеты почему-то прожигал мне карман. Я разорвал листочек и выбросил. Все же мысль о том обрывке газеты покоя мне не давала. Я знал, что по объявлению найти что-то стоящее – невозможно, и все равно мне мерещилось, что я выбросил свою судьбу. Наступил день, когда меня словно кто-то потащил в редакцию газеты «Сорока». Явился я вовремя: газета прекращала свое существование.

Когда я изложил свою просьбу, на меня посмотрели как на сумасшедшего. Но все же провели в пустую комнату, где валялась прямо на полу огромная кипа старых газет. Я просмотрел их все. За окошком было темно, когда осталась одна-единственная газета. С ней меня и выпроводили. И дома, уже ни на что не надеясь, я нашел то, что искал. Судьба?

Я долго думал, как ей написать. Мне бы написать, что я тоже страдаю от одиночества, что мне нужна именно такая подружка, что я обещаю ей нежность, любовь и верность. И хочу с ней встретиться. А я развел морали, написал, что я – поэт, что она входит в жизнь, а я выхожу, что я хотел бы с ней просто дружить.

После я очень пожалел об этом письме. Ей нужно было то, что я хотел написать, а совсем не это. Впрочем, как я понял позднее, жизнь – это эффект домино. А еще есть сложные модели, где тронешь рычажок, он заденет за другой, тот толкнет шарик, шарик зацепится за стрелку, стрелка толкнет паровозик, и каждое что-то толкает, пока игрушка не выполнит все задуманное. Так и моя жизнь. В точности могу доказать, что все в ней наперед было известно тому, кто это устройство задумал. Еще моя любимая бабушка говорила: «Чему бывать – того не миновать».

Несмотря на неудачное письмо, девушка мне ответила. Мы начали перезваниваться. Она оказалась тонким знатоком и ценителем современной музыки. У меня была хорошая аппаратура, я тоже, до некоторой степени, был меломаном. Мы довольно долго слушали музыку друг друга через телефон, пока однажды я не решился пригласить ее в гости. Помню, как я открывал решетку двери, и как она вошла на целых одиннадцать лет…

Мы всегда встречались посередине, на Сенной. Там мы ходили в дивную пышечную, Макдоналдс, туда же на рынок я ездил за продуктами, когда мы стали жить вместе. Но началось с того, что под песни цыганских королей мы наслаждались друг другом, пока силы нас не оставляли совершенно.

Домой я провожал ее на комфортабельном автобусе, который мы открыли случайно. И, сидя в мягких укромных креслах, мы увлеченно целовались до самого ее дома. Полгода это продолжалось ежедневно, и я был почти счастлив.

Но пришло лето. Ирина должна была ехать с родными на дачу. После дачи она ко мне переменилась.

Я попытался от нее уйти – она не отпускала, уехал в Москву, чтобы не возвращаться, – получил нежнейшее любовное письмо. Вернулся – опять лед в отношениях.

Так вечно продолжаться не могло, и мы договорились, что расстанемся на Новый год. Она попросила меня сделать ей на прощанье подарок.

– Какой? – спросил я.

– Щенка, ротвейлера.

– Хорошо.

Я обзвонил всех знакомых собачников, связи у меня были, поскольку я снабжал их московской литературой, и договорился, что мне продадут лучшего щенка из лучшего помета. Как раз меня пригласили на телевидение.

Грустно у меня было на душе.

И стихи я читал грустные…

Перед Новым годом мы поехали смотреть щенка.

Собралась куча народу. Вынесли щенков – все разом кинулись выбирать. Мы стояли в недоумении.

И тут появился он. Большелобый, на всех рыча, огляделся и пошел ко мне. Я сел. Он положил мне голову на колени и посмотрел в глаза.

Через несколько дней я в пять утра разбудил хозяев, отдал им деньги и забрал любимчика. Я вез его в такси, в меховой шапке, вывернутой мехом вовнутрь. Дома я дал ему жиденькой манной кашки.

Он устроился со мной на диване. И все перекладывался. На следующий день приехала Ирина и Рамзика – она назвала его Рамзес – увезла. А я начал готовиться к отъезду в Москву.

…В моем доме жила юная девушка – Марина. Красивая, нежная. Любила меня, сидела со мной, когда я мучился ревностью, любила меня – на рельсы легла бы ради меня.

Но шарик должен был докатиться до конца по задуманному небесным изобре тателем пути.

Я уже собирался ехать за билетом, как начала звонить Ира. Все вопросы касались Рамзика. Я начал ей помогать, приезжать, возиться с ним. Вроде все стало налаживаться, благодаря ему. Так прошло с месяц. Вдруг Ирина звонит и спрашивает:

– Хочешь, мы с Рамзиком будем жить у тебя?

Я согласился. Поехал за ними.

Вышел с Рамзиком погулять. Навстречу мужчина с крупным ротвейлером.

– Мой щенка не тронет, – успокоил он меня.

Действительно. Только тот «ротик» уж как-то фамильярно к Рамзику отнесся: лапку на него положил.

У Рамзика шерсть на загривке тотчас встала дыбом.

– Может хватануть, – сказал я.

– Да не…

И не успел он закончить, как Рамзес уже висел на шее кобеля, изо всех сил стараясь прокусить маленькими клыками толстую шкуру. И началось.

Вокруг нашего дома была зона отдыха. Там все и гуляли со своими собаками. Многие своих собак отпускали – так гулять легче, да и псам – побегать. Но у собак свои законы. Если пес поднимает хвост – это вызов.