До встречи в Париже

– Я серьезно, мне стыдно, что я заставил тебя плакать, – голос Эрика казался болезненным.

– Я тебя прощаю, – ответила я, пытаясь начать дышать через нос.

Тщетно.

Получив мой ответ, юноша прижал меня обратно в крепких объятьях.

– Я обещаю, такое никогда больше не повторится, – выдохнул он мне на самое ухо.

– Я запомню, – ответила я.

– Мое обещание? – усмехнувшись, спросил Эрик.

– Да.

***

Ни о какой пицце больше разговора не было, а Эрик словно и забыл о тех выводах, сделанных в пиццерии, о том, что у меня сохранились чувства к Джэю.

На мотоцикле он довез меня до дома.

К тому моменту лицо перестало быть цвета спелого помидора, и вернулась возможность дышать через нос.

Али и Грэгори были уже давно дома, и старшая уже значительно выглядела лучше. Я все еще не понимала, как у нее получилось простыть.

Ведь мы не умеем.

– Добрый вечер, мадам Паласиос, – выдохнул Эрик, проходя со мной в квартиру.

– Эрик, привет, – тетя широко улыбнулась, – как погуляли?

Я поджала губы, уводя взгляд, из-за чего лицо тети чуть посерело, но она ждала ответ парня.

– В кино сходили, и судя по всему, нам обоим фильм не понравился, – говорил брюнет, – хотели пиццы поесть, но так и не дождались заказа.

– Хоть что-то же было положительное? – спросила Али, бросив короткий взгляд на меня.

– Конечно, было, – неуверенно начала я, пытаясь открыть сундук со всеми моими мыслями, чтобы сказать, что на самом деле творится на самом деле внутри меня, но вот только у сундука заржавел замок, да и крышка тяжелая, но, наступив себе на горло, я продолжаю, – я поняла, что Эрик очень сильно меня любит.

Я сделала шаг навстречу парню и нежно поцеловала его в щеку.

В голове до сих пор не укладывалось – он вернулся.

– Как же ты это поняла? – я заметила, что тетя все же довольно улыбается.

– Ох, мадам Паласиос…, – уже, раскаиваясь, начал Эрик.

– Он очень боится обидеть меня, потерять меня и боится моих слез, – ответила я, и парень рядом покраснел.

Али почему-то рассмеялась.

Мы еще немного постояли в коридоре, и Эрик поехал домой.

Свидание окончено, как и единственный выходной.

26

На утро я проснулась полностью разбитой. Голова казалась тяжелой, клонило в сон, а время летело удивительно быстро. Я и не заметила, как собралась в лицей и доехала в трясущемся трамвае до главного корпуса.

Привычно, с общим потоком студентов, я шла к главному входу.

Глаза слипались на ходу.

Войдя в главный холл, я моментально стала его оглядывать в поиске вероятно такого же не выспавшегося парня.

Кареглазого брюнета не было.

Проспал?

Думать над чем-то сил совсем не было, а когда я вспомнила, что мне предстоит после уроков мыть еще и пол в кабинете мадам Шарлемань, захотелось заскулить, уволившись посередине холла на пол.

Не хочу!

Пройдя к расписанию, я заметила Вайлет, нервно выбивающей ритм на подоконнике. Она была явно чем-то взволнована и стояла одна.

Жуткий интерес проснулся во мне. Захотелось подойти и узнать, что ее беспокоит, но моя гордость была выше этого.

Поправив сумку, я направилась в кабинет математики.

Вайлет больше не напрашивалась сидеть со мной. Она сидела с Джэем.

Сидя за партой и заметив месье Бартлена, с явно приподнятым настроением, я вспомнила, что очень давно перестала выполнять домашнее задание.

А ведь совсем скоро конкурсный экзамен…

Невыполненные задания дали о себе знать вдруг образовавшимся пробелом в знаниях. С видом очень тупого барана я смотрела, как мужчина вырисовывает на доске всем понятные закорючки. Sin и Cos легко превращались в цифры, взятые словно с неба. А я уже готовая биться в агонии листала учебник, пытаясь понять, что он делает.

Тригонометрия.

– Конкурсный экзамен у вашего класса, по-моему, в эту пятницу. «Единственное, что я знаю точно, он будет проходить в третьем корпусе», – говорил месье Бартлен, заканчивая урок.

– Почему именно там? – спросил кто-то из толпы.

Ну а не все ровно ли!?

Я перевела недовольный взгляд на девушку за второй партой ряда у окна, похоже, это она задала вопрос.

Третий корпус был самым дальним, имеющим свой подъезд и парковку преподавателей. Это было небольшое в отличие от остальных здание, грязного багрово-красного цвета. Этот корпус был отдан для коллежа. Три этажа и собственная столовая на первом – все для удобства детей.

– Дело в том, что на этой неделе многие сдают экзамены, поэтому главный корпус будет занят, а во втором проходят занятия у студентов лицея, – ответил месье Бартлен.

– Значит, со следующей недели мы не учимся? – спросил кто-то очень довольный новостью с задней парты.

– Бен, после конкурсного экзамена вам дадут еще неделю, у не ставших будет возможность второй попытки, а дальше начнутся подготовительные занятия для тех, кто решил поступать в заграничные колледжи, – ответил педагог, – Джэй, ты, например.

– Да, месье Бартлен, я буду ходить на занятия немецкого языка и истории, – ответил рыжий парень.

– Ну а когда же выпускной? – почти хором воскликнули девушки.

– Дату назначат на конец мая, – ответил мужчина.

– Это ждать три месяца, – обиженно выдохнула Белла.

Она сидела в среднем ряду за четвертой партой. Рядом с ней разместилась тяжелая Альта.