До встречи в раю

— Все очень просто и придумано до нас. План дедушки Ленина. Сначала выбиваем всю охрану, захватываем склады с оружием и продовольствием, берем под контроль связь, забираем полковую кассу, ставим своих людей на воротах, в автопарке. Потом вооруженный отряд посылаем на дальние склады, вышибаем второй караул, захватываем склады и технику. Все! Мы можем разговаривать с позиции силы. Зэки переметнутся к нам, за них я ручаюсь, мы бросим в город танки и бронетранспортеры, раздолбаем все из пушек. Город приползет к нам на коленях. Кара-Огай будет искать с нами мира. Город вольется в твою республику…

Автандил задумался. Он пока не замахивался на большие территории. Великий эксперимент он проводил в трех замкнутых системах: тюрьме, психиатрической клинике и воинской части — и в этом заключалась его уникальность. Затяжные войны отвлекли бы от главного — создания нового типа мыслящего существа… И он ответил уклончиво:

— А кто будет осуществлять этот план?

— Первые выстрелы прозвучат у склада с оружием, потом в штабе. А сделает их Урюкан…

— Хорошо, — похвалил Автандил, — но для конспирации договоримся называть его Кличка-1.

— Не возражаю, — сказал Вулдырь и продолжил: — Автомат он пронесет под халатом. Сделаем все быстро и красиво…

— Можно попробовать, — наконец сказал Автандил, — но в случае неудачи я откажусь от тебя. Великим экспериментом нельзя рисковать из-за какого-то неудачного случая.

— Пусть будет по-твоему, — согласился Вулдырь. — Мне все равно… Кстати, твоя охрана что-нибудь может, кроме того, чтобы жрать по две пайки и колотить полудохлых старикашек?

— Это наиболее подготовленная структура в моем государстве, — строго заметил Автандил. — Они выполняют все, что я хочу.

— Тогда сам поставь задачу Урюкану.

— Кличке-1, — поправил Цуладзе. — Иди позови его. И не забудь при всех ко мне обращаться «ваше величество».

— Ну и дурак же ты! — хмыкнул Вулдырь.

Он вышел из «покоев», позвал Урюкана.

— Всецело в вашей власти, ваше величество! — войдя, подобострастно произнес тот.

— Пойдешь и убьешь часового у склада! — приказал Автандил. — Вот он тебе все расскажет. — Иерарх кивнул, давая понять, что аудиенция закончена.

«Ваше величество… — с сарказмом подумал Вулдырь. — Ты мне скоро сам будешь опахалом помахивать».

А Кличке-1 было не до шуток. От страха лицо его приобрело землистый оттенок.

— Вулдырь, что за дела? Какого хрена вы меня на мокруху подписали?

— Не мандражируй и не гоношись — так сходняк постановил. Пойдешь и замочишь. А мы поможем…

— Какой еще сходняк? Не знаю никакого сходняка!

Кличка-1 вот-вот готов был закатить истерику.

— Авторитетные люди, — веско ответил Вулдырь. — Автандил — тоже наш человек. Разве не знал? Срок тянул за крупную аферу. А когда замели второй раз — закосил под вольтанутого, — на ходу сочинил он, хотя был недалек от истины.

Они решили посмотреть, как охраняется склад. Беспрепятственно проникли в парк, прошли мимо закрытых боксов. Вдруг от стены отделилась тень, и они вздрогнули от резкого окрика:

— Стой, стрелять буду!

Вулдырь тут же плаксиво сморщил лицо, а Кличка-1 посерел от страха.

Они увидели юного лейтенанта с автоматом наперевес. Кепка торчала у него за ремнем, ветер шевелил давно не стриженные русые волосы.

— Кто такие? — Глаза его были лучисто-голубые и совершенно не злые.

— Ба-ба-бальны мы, — закатив глаза и оттопырив губу, выродил Вулдырь и продолжил импровизацию: — Ку-ку-кушать!

— Мало, что ли, кормят вас? — недоуменно произнес лейтенант. — Много кушать вредно, дядя. Идите-ка отсюда, да поживей! Нельзя ходить сюда, ясно?

— Д-да-а-а, — продолжал притворяться Вулдырь.

Кличка-1 тоже поддакнул, и они торопливо засеменили прочь.

Дело осложнялось. Кличка-1, едва они вышли из парка, присел на корточки по лагерной привычке. На лбу его выступили сочные капли пота, верхняя губа тоже упрела, и Вулдырь почувствовал острое желание расквасить этот безвольный рот… Он бы и сам «зашомполил» мальчишку-часового — одним больше, одним меньше, какая разница!.. Но уж слишком халявно получилось бы для всей арестантской братии: он и автомат добыл, он и часового снял… Да и не хотелось прежде времени следить у военных. И так слишком много врагов — и в Нацфронте, и среди зэковских авторитетов. Если план сорвется, он поставит на нем жирный крест и темной ночью рванет на север, к берегам матушки-России.

— Ладно, — сказал он, придав своему голосу рассудительность. — Не лей антифриз… Сейчас соберем братву, прикинем — и по местам.

Десяток недавних арестантов расположились под сенью липы и лениво, «без интересу», перекидывались в картишки. Все деньги давно пропили вчистую. Вулдыря выслушали с суровыми лицами, не простили ему, что обманул, назвавшись вором в законе. Но в лихие бардачные времена и ворам не хотелось затевать кровавые разборки и суды: времена прежних законников прошли, заводилы не было, потому делать «правилку» Вулдырю никто и не взялся.