До встречи в раю

Ольгу вытащили, Вулдырь под хохот толпы объявил, что она нравится ему как женщина и он непременно добьется ее взаимности. А пока для достижения кондиции запрет ее в продуктовом складе. Он так и сделал, а ключ положил себе в карман.

— Только не съешь все продукты! — пошутил он.

Но гордая Ольга даже не взглянула на него. Она знала, что Лаврентьев спасет ее и сурово накажет обидчика.

Потом Вулдырь направился на склад оружия. По пути ему попадались возбужденные люди в больничных халатах, у многих на шее висели автоматы.

Худшие предположения Вулдыря подтвердились: склад был пуст. Вокруг лежали пустые ящики, вскрытые жестянки от патронов. Вдруг затрещали выстрелы, очереди разрывали воздух, казалось, вот-вот со стадиона, где стреляли особо рьяно, потекут густые ручьи крови.

Вулдырю тоже захотелось пострелять, он скинул с плеча масленый «АКМ», запустил в белый свет несколько пулек и побежал на стадион. Картина потрясла: в лужах крови корчились раненые, несчастные взывали о помощи, простирая окровавленные руки. Многие уже не шевелились.

Оружие рвалось из рук, почувствовав вкус дешевой случайной крови. Каждый мог запросто убить ближнего, и в этом была особая прелесть свободы смертного выбора. Людей очаровали, загипнотизировали железные одушевленные игрушки, из которых можно было выпускать струи металлического пунктира. Но в слабых руках коварное оружие клевало хищным носом, и вот ближайший сосед уже вертится вьюном или, вскрикнув, замертво падает, роняя свой автомат.

«Недоноски почувствовали себя всесильными», — подумал Вулдырь и поспешил убраться подальше от безумного стадиона. За все это время он не встретил ни одного арестанта. И заскрежетал зубами от ярости: «Без меня грабят!» Он ворвался в штаб подобно полководцу, которому доложили, что все его офицеры упились вусмерть. Но в здании оказалось пустынно и тихо, пол был усеян битым стеклом и бумагами. Лишь в одном из кабинетов он обнаружил Кличку-1, который уныло рылся в ящиках письменного стола.

— Где остальные? — сурово спросил Вулдырь.

— Не знаю, — хмуро ответил тот.

— Много награбил?

— Тут одни бумаги… — кисло ответил Кличка-1.

— Что ж ты хотел, чтоб золото было и бриллианты россыпью? — спросил Вулдырь уже менее сурово, потому что почувствовал себя таким же обманутым. — Пошли в финчасть.

— Поздно! — отреагировал Кличка. — Все сейфы вывернуты наизнанку.

— Врешь! — не поверил Вулдырь. — А ну пошли!

В кабинете с надписью «Финчасть» стояли три огромных металлических шкафа. Все были распахнуты настежь. Чувствовалось, что здесь работала опытная рука: едва заметные царапины говорили об «оперативном» вмешательстве в недра сейфов. Повсюду валялись платежные ведомости, перевязочные ленты от денежных пачек. Самих же пачек не было.

— Хорошо сработали, скоты! — оценил Вулдырь. — Главное — шустро.

Уже стемнело, и в штабе им ничего не светило, потому они вернулись в казарму. Там собрались почти все налетчики.

— Кто раскупорил сейфы? — с порога спросил Вулдырь. — Лажово получается, кореша…

— Мы сами очень интересуемся этим вопросом, — заметил Боксер.

— Кто у нас специалист по сейфам? — продолжал спрашивать Вулдырь.

— Кто-кто… Сам не знаешь? Квач и Пауза, — ответил Жагысакыпов. — Они ноги и сделали.

— Вот гады! Кинули всех, как лохов последних… Но ничего, дорожки пересекаются, люди встречаются… Я вот что хочу сказать. Пока мы здесь прохлаждаемся, нас психи перестрелять могут. Офицерье сидит в караулке, там их с десяток, опять же вылазку могут сделать. Надо наблюдателей поставить. А завтра с боевиками договориться, продать им все танки, БТРы, жратву, горючку и прочую мутоту. Это миллионы стоит.

— Где они тебе столько налички возьмут? — подал голос Боксер.

— Найдут, если захотят…

— Долго искать придется! Военные вернутся — они нам кишки выпустят!

— Раньше завтрашнего вечера они не поспеют. Радистка под замком. Возьмем ее с собой заложницей. И доктора тоже. Они у меня в продскладе сидят. — Вулдырь помахал ключами.

…Когда майор Штукин подъезжал к полку, уже был убит лейтенант-часовой, разгромлен штаб, а оставшиеся офицеры укрылись за стенами караулки. Еще издали он услышал выстрелы, но не придал им особого значения. Ему никто не открыл ворота, и Штукин, ошеломленный, выскочил из «уазика», зарядил автомат. Тут с противоположной стороны его окликнули. Штукин обернулся и увидел прапорщика, который бессменно дежурил на КПП.

— Что случилось? — спросил он резко, стараясь подавить волнение.

— Ворота не открываются, товарищ майор.

— Почему не открываются?

— Электричества нет — трансформатор сгорел.

— Почему сгорел? — Штукин ничего не понимал.

— Стреляли…

— Кто стрелял?

— Психи, известное дело! Всю будку покрошили очередями…

Штукин снял кепку и вытер пот со лба.

— Откуда у психов автоматы?

— Так они взбесились, товарищ майор, склад с оружием захватили!

— Что ж ты мне голову морочишь воротами! — взревел Штукин.

Прапорщик печально и укоризненно посмотрел на майора и бескровными губами прошептал напоследок:

— А потом они штаб разгромили…

— Какой-то бред! — неуверенно пробормотал Штукин и вздрогнул от прозвучавшей совсем рядом очереди.