До встречи в следующей жизни

– Ты представляешь, сколько страшных дней я провел, как мне было тяжко? Я каждую секунду боялся за Лену и Лизу, каждую, и не мог ничего сделать. Ты, Сима, перешла все границы. Все, ты больше мне не сестра, я ненавижу тебя.

На этих словах он вскочил и выбежал из ресторана, словно за ним гнались бесы. Елизавета, фыркнув что-то неразборчивое, выбежала за отцом, и лишь только жена Елена Ивановна Сиротина продолжала сидеть с лицом, которое ничего не выражало.

– Истеричка, – вслед брату сказала Серафима беззлобно.

– Расскажите про вашу долгожданную покупку, – попросил ее Женька.

Остальные же туристы сидели по-прежнему тихо и с интересом смотрели на разгорающуюся трагедию, словно кино по телевизору. Доказанный факт, людское любопытство – недостаток, которому подвержено девяносто процентов населения Земли. Просто одним интересно, как устроена оболочка Земли, а другим – с кем спит сосед. Каждому – свое.

– Мой первый муж был историком, – начала Сима издалека, – хобби у него было другое, он увлекался историей предмета. Вы знаете, любое кольцо, надетое на палец королевской особы, уже не является простым украшением, оно становится предметом с историей. А уж если есть хоть минимум мистики в предмете, что в него вкладывала историческая личность, то он автоматически становится артефактом. Вот истории таких артефактов и коллекционировал муж. Находил рисунки этих предметов, описания и истории, что слагались вокруг них. Мы молодые, голодные, в общежитии на узкой кровати с сеткой, которая вечно скрипела, а потому эти сказки и истории приносили в нашу жизнь ореол чуда и уверенности, что в жизни есть еще и скрытый смысл.

Когда Серафима говорила об этом, ее лицо словно светлело и становилось моложе, а самое главное – добрей. Ее прыщавый отпрыск Богдан, видимо почувствовав это, встал и обнял мать, нежно и неуверенно, словно боясь, что она оттолкнет.

– И вот одной из них и была история кортика Петра Великого, который ни дня не принадлежал русскому императору. Меня очень поразила эта история, рассказанная мужем, именно тем, что после получения кортика Мария Андреева всегда была неприкосновенна, и, даже расставшись с Горьким, женщина была при власти и около нее. Даже в глубокой старости, прожив войну и эвакуацию, она управляла домом ученых. У нее никогда не было недостатка в поклонниках, а умерла эта великая женщина, пережив их всех, в 85 лет, в Москве, успев даже написать воспоминания, которые оставили память о ней потомкам. И вот мой муж был уверен, что такую жизнь ей помог прожить именно этот кортик известного португальского мастера. Тогда я и заболела им, нашла массу новый деталей, которых даже не знал муж, а вот кортик найти не могла, он исчез после ее смерти. Как в воду канул. Никто и никогда его больше не видел. Я, честно говоря, отчаялась уже его найти, так, по привычке, просматривала сайты, где бы он мог всплыть, не надеясь на удачу. Но она мне, как ни странно, улыбнулась как раз перед моим юбилеем. Я даже решила, что это хороший знак, и захотела сделать себе подарок. Поэтому и совместила приятное с полезным, решив, что здесь, на теплоходе, в комфортной обстановке я и проведу сделку.

– Немного понимая вашу психологию, могу сказать, что вы привезли с собой эксперта, – сказал Женька, проведя рукой по залу. – Познакомите?

– Вы правы, – улыбнулась Серафима. – А вы умный молодой человек, мне такие нравятся, – сделала она Женьке комплимент, и ему почему-то захотелось взглянуть на девушку Аврору: услышала она, как его хвалят или нет. Но тут же, испугавшись, остановил себя, влюбиться ему только не хватало.

– Вот познакомьтесь: Максим Сторож, лучший оценщик исторического оружия в Москве, и это даже несмотря на возраст. Работает экспертом в нескольких лучших музеях Москвы.

Молодой человек с перебинтованной головой встал и вежливо кивнул в разные стороны ресторана, видимо немного смущаясь такому представлению.

– Ну, я только начинающий, – казалось, он сам только узнал, что, оказывается, лучший в Москве, и очень смутился этой информации.

– Очень хорошо, – сказал Женька. – Еще какие-нибудь ваши агенты здесь есть? – уточнил он на всякий случай.

– Нет, – усмехнулась Серафима, она полностью пришла в себя, – только испуганные родственники, – ответила она махнув головой в сторону вернувшихся Якова Степаныча и Елизаветы. Они демонстративно сели за соседний столик к Аделии и заплаканному Джону, который до сих пор тихо вытирал слезы. Яков сделал это намеренно, дабы показать, что они обижены на Серафиму Жженову и знать ее больше не хотят. Странно другое, Елена Ивановна не пересела к супругу с дочкой, а осталась сидеть за столом с Симой и ее семьей.

– Тогда поясните, как ваши отпечатки и отпечатки Максима попали на кортик, – предложил Женька и заметил, как Максим испугался и с надеждой уставился на Серафиму.