Do you wanna...(СИ)

Гости потянулись к выходу вскоре после полуночи, и уже к трем часам обслуживающий персонал приступил к уборке зала и большой столовой. Клаус, отдав все необходимые распоряжения, удалился к себе, дабы немного передохнуть. Сняв бабочку и расстегнув пару верхних пуговиц на рубашке, Майклсон подошел к столику и, взяв хрустальный графин с бренди, плеснул немного янтарной жидкости в стакан. Сев в кресло и положив ноги на тот же образец антиквариата, первородный принялся потягивать напиток, приятно обжигающий нёбо.

Перебирая в памяти воспоминания прошедшего вечера, Клаус растянул пунцовые губы в довольной улыбке. Все прошло как по маслу. Гости были очарованы гостеприимством Майклсона, поражены роскошью приема. Кое-кто обмолвился, что давненько не бывал на раутах, подобных этому. Еще бы! Сколько званых вечеров, балов и пиршеств он устроил за свою бессмертную жизнь — не перечесть. А сколько знатных и всемирно известных людей побывало на них!

Мысли первородного вернулись к Эмили. Этой девочке определенно к лицу платье Ребекки. Да и вообще, когда Лоуринг шла по дорожке к дому, ему на мгновение почудилось, что это сестренка поднялась с гроба, дабы почтить свои присутствием званый вечер. Ох, как же она любила развлечения и внимание окружающих! Что ж, когда Ребекке придет время воскреснуть, она будет просто в ярости.

Да, вечер определенно можно было отнести к числу удачных, если бы не инцидент с Эмили. Клаус нахмурился. Поведение девушки и весь ее вид буквально кричали о том, что все дело отнюдь не во внезапной болезни, а в ином, более весомом и существенном. Лоуринг была напугана, причем так, что едва держалась на ногах. Он мог бы применить внушение и выяснить все, но делать это на глазах полусотни гостей было бы рискованно. Хотя… Что такое риск для такого, как он? Вся жизнь.

И все-таки что-то не давало покоя Клаусу даже сейчас, словно он упустил нечто важное. Определенно, что-то было не так — о том говорило звериное чутье первородного. И оно нарастало, давило изнутри, обжигало, вытесняя все прочие мысли. И Майклсон не выдержал. Вскочив с места, он сжал в руках стакан с такой силой, что тот треснул, затем, со стуком поставив хрупкий сосуд на место, опрометью бросился туда, куда его вела интуиция — к комнате с гробами.

Даже не заходя туда, Клаус понял: что-то не так. От осознания этого зубы его так и заскрипели от плохо сдерживаемого гнева. А это грозило нехилыми последствиями всем окружающим, ибо тогда Майклсон терял над собой контроль, оставляя за собой кровавый след.

Первородный дернул за ручку. Заперто, как и должно быть. Но, черт! Это лишь уловка. Клаус достал ключи, выбрал нужный и открыл дверь. Та открылась с едва заметным скрипом, и Майклсон вошел, щелкнув выключателем. Комната озарилась тусклым светом одной-единственной лампочки под старым абажуром, но этого Клаусу хватило, чтобы заметить следы на тонком слое пыли, укрывающем гробы.

— Черт! — выругался Майклсон, и первым делом поспешил убедиться, что все родственники на месте, как и полагается. Так и было — никто не пропал. Тогда, Клаус бросился к небольшому стенному шкафу, где он хранил еще два клинка и банку с пеплом белого дуба — верный способ уложить в гроб любого первородного. И — о ужас! — обнаружил, что пепел исчез. Без него клинки были бесполезны, и похититель прекрасно это знал.

Клаус был в ярости. Кто-то обманул его, обвел вокруг пальца, словно какого-то простачка!

— Кто?! — прорычал он, чувствуя, как кровь приливает к лицу, и алая пелена застилает глаза. Темная сеть вен обозначилась вокруг глаз, делая лицо воистину устрашающим.

Майклсон сжал кулаки до хруста и поднял голову, принюхиваясь. Пусть он не видел того, кто одурачил его, но почуять вора было легче простого — достаточно лишь пробудить в себе зверя. И Клаус почуял. Среди явственно различимых запахов плесени, пыли, разложения и запустения, он уловил тонкий аромат дорогих духов, кожи и лака для волос, а еще… еще нотку азалии и мыла. Здесь были две женщины, и Майклсон скорее позволил бы отрезать себе руку, чем поверил, что у них хватит духу проникнуть сюда.

— Кэтрин… Жалкая тварь!.. — прорычал он. Вне сомнений, это она украла пепел, дабы перекупить за него свою свободу. Но… Эмили? Как она смогла попасть сюда?! Возможно ли это?

Однако все сомнения рассеялись, когда в дальнем углу Клаус обнаружил сумочку Лоуринг, расшитую бисером — ту самую, с которой она была сегодня вечером. Майклсон держал ее в руках, не веря своим глазам. Эмили… Наивная девчонка, которой он доверял, отказалась такой же сучкой и подколодной змеей, как и Катерина! Когда они успели сговориться?!

Когда Петрова успела все ей рассказать?!

Перед его мысленным взором снова встало бледное лицо Лоуринг с лихорадочно блестящими глазами. И эта ее дрожь, тихая мольба отпустить домой из-за плохого самочувствия, учащенное сердцебиение как у кролика, загнанного в силки…