Доблесть воина

Красивая девка. На Жерку похожа. Понятно, сестра ведь. Ишь, глаза распахнула, ротик приоткрыла, очаровать пытается… Похожа, да не она.

Илья улыбнулся:

– Обойдешься. Ты, Соловушка, у меня как птичка-синичка в ладони. Захочу – вспорхнешь, захочу… – и сжал здоровенный кулак.

Осерчала. Глазищи так и засверкали…

Но удержала характер. Потому что прав Илья. В кулаке у него Зарица.

– Спрашивай, – сказала, как сплюнула.

– Отрока моего зачем приманивала?

– С тобой его спутали.

– А я тебе зачем?

– Узнать кое-что хотела.

– Ой ли? Только узнать? И что ты узнать хотела, девица-красавица?

– Да всё. Вы ж сами всё рассказываете, когда разнежитесь, – облизнула губки, наклонилась так, чтобы обрисовалась грудь под тканью.

– Расспросить, значит? И худого мне не сделала бы, когда разнежусь… – задумчиво проговорил Илья. – И, резко наклонившись вперед, продолжил: – Врешь ведь!

Напряглась. Зубы стиснула. Промедлила с ответом, а когда открыла рот, Илья, угадав по глазам, перебил жестко:

– Не лги мне! – И тут же смягчился: – Честно отвечай. Не бойся.

Не ей, красавице, с Ильей тягаться. Его спросу такие умельцы учили: батя, старый Рёрех, братья… Держалась Зарица хорошо, но княжич читал ее легко, как ромейский свиток.

– Убила бы! – выдохнула она.

Вот теперь – правда. Но откуда такая уверенность, что силенок хватит? Хотя сейчас не это главное.

– А за что?

– За родню!

Зубки блестят, глаза искры мечут. Ой, хороша!

А всё-таки не Жерка. Чего же в ней не хватает? Хотя взять бы ее в руки… Может, и не хуже окажется?

Зарица, видать, тоже умела угадывать. Вмиг ярость сменилась соблазном. И опять язычком по губкам.

– Зря, – бросил Илья. – Не выйдет. А за что на меня гневаешься, не понимаю. Родню твою я не убивал. Хотя мог бы. Вина ваша доказана. Приспешников ваших под нож, да, я пустил и по Правде. Однако смерти твоих родных на мне нет. Я их на княжий суд отдал. А там уж не моя власть.

– Лучше бы убил! – выдохнула Зарица. – Знаешь, что с батюшкой сделали?

Илья пожал плечами. Отдав Соловья Владимиру, он перестал интересоваться его судьбой.

– Батюшку моего твой князь казнил страшно. Палач ему уши проколол, язык калеными щипцами вырвал, руки и ноги отрубил.

– Знаю я такую казнь, – кивнул Илья. – Нурманы называют это «сделать свинью».

Зарица глянула на него с яростью:

– Покалечили и свиньям бросили. А те его живого сожрали!

– Он тать, – вновь пожал тяжкими плечами Илья. – Знал, на что шел, когда разбоем занялся. Князь в своем праве. Всё по Правде.

– Ничего не по Правде! – закричала Зарица. – Князь твой крест целовал, что детей его и Хворь не тронет, если отец ему все схоронки выдаст! И обманул. Братьев кнутом били, клеймили и ромеям продали, сестер меньших тоже охолопили, а мачеху мою печенегам вонючим отдали! На потеху!

– И откуда ты всё это знаешь? – поинтересовался Илья. – Неужто сам великий князь тебе доложил?

– У нурмана одного вызнала, – хмуро пробормотала Зарица. – Он палачу, который батюшку мучил, помогал временами. Учился, как людей терзать. Знал бы ты, что я от него вытерпела, пока правду выведала!

– И знать не хочу, – заверил Илья. А вот тебя я не понимаю. Обманул великий князь, а убить хочешь меня.

– Ты во всем виноват, – не слишком уверенно проговорила девица.

– Ну что, пожалеть тебя еще раз? – усмехнулся княжич.

– Пожалей! – взмолилась Зарица. – Пожалей меня, богатырь! Хочешь, я тебе отдамся? Хочешь?

Она вскочила, задрала подол, упала грудью на стол, повиляла голыми белыми ягодицами.

Илья поглядел. Зрелище привлекательное, спору нет.

Зарица, изогнувшись, глянула через плечо, выдохнула:

– Бери меня, воин, бери скорей!

Илья в один бросок оказался рядом. Придавил одной рукой девичью спинку, второй цапнул мохнатую поросль между ног…

Сухо, как он и ожидал. Придавил спину посильнее. Зарица пискнула.

– А что это такое мы прячем? – поинтересовался Илья, выпрастывая руку девицы из-под живота. – Экое у нас жальце!

Узкий длинный кинжал полетел на пол.

Ну да, что в боярском доме, что в сыром овраге, привычки у девушки не меняются. Зарица зашипела, зарычала злобно, по-рысьи.

Илья одернул задранные платья, прикрывая женские прелести. Убрал руку, позволяя девице распрямиться.

– Ненавижу вас! Всех ненавижу! – завизжала Зарица. И тут же заплакала от бессилия.

Илья присел на край стола. Ждал.

Дождался. Дверь распахнулась. В комнату влетел разгоряченный боярин. С саблей наголо и двумя отроками-приспешниками.

Ну да, защитник пожаловал.

Меч прыгнул в руку. Взмах, и сабля улетела в угол. Толчок, и самого боярина отнесло туда же.

Приспешники растерялись. Один нерешительно ткнул копьем в сторону Ильи. Тот перехватил древко, рванул на себя. Отрок влепился личиком в косяк и сполз на пол. Копье осталось у Ильи. Второй отрок поспешно бросил оружие, попятился.

Княжич шагнул влево, ухватил боярина за свиту, подтянул поближе:

– Еще раз поднимешь на меня оружие – не прощу, – пообещал он. И, оборотясь к Зарице, спросил: – Всё? Успокоилась?

Та кивнула.

– Вы идите, батюшка, не тревожьтесь, – попросила она ласково. – Мы тут сами.

Боярин встряхнулся, подобрал саблю, спрятал в ножны.