Доблесть воина

Охота была удачной. Плоды этой удачи частью украшали стол, частью румянились на вертелах. Веселье только началось.

Это было хорошо, потому что Илья хотел переговорить с великим князем до того, как усы его окончательно промокнут от хмельного.

Говорить при Болеславе и тем более Горацеке Илья не хотел и со всей почтительностью попросил у Владимира разговора наедине.

Тот не отказал. В покои, куда они пришли, великого князя сопровождал только Габдулла.

– Княже, нет ли у тебя вестей из Киева? – напрямик спросил Илья.

Владимир покачал головой, подумал немного…

И сообразил, что у него и впрямь нет вестей из собственной столицы. Причем достаточно давно.

– Что ты знаешь? – так же напрямик спросил он.

– Только то, что Добрыня готовит город к осаде.

– Печенеги? – мгновенно сообразил князь.

– Они.

– И что… еще?

– Больше ничего не знаю.

– Непонятно, – пробормотал Владимир. – Почему не послали ко мне?

– Может, и посылали, – сказал Илья. – Дорога дальняя. Не всякому по силам.

– Твои вести верные?

– Караван пришел, – ответил Илья. – Наш. Я со старшиной поговорил.

– Илья правду говорит! – вмешался Габдулла. – Домой надо!

– Надо, – согласился Владимир. – Но вот так сразу – нельзя. Болеслав обидится.

«Если помедлить, печенеги могут много кого обидеть», – хотел напомнить Илья, но сообразил, что великий князь и сам это знает.

– Я вперед поеду, – предложил он. – Сообщу, что ты, княже, скоро прибудешь.

– Верно, езжай, – одобрил Владимир. – Людей тебе дать с собой?

– Своих хватит, – отказался Илья.

В ином случае он не отказался бы от подмоги, потому что для серьезной драки его собственной дружины было маловато. Но с ними будет Зарица, и Илье совсем не хотелось, чтоб кто-то посторонний узнал, что она – дочь Соловья.

– Что за беда у тебя, Илья? – спросил Горацек, как только они вернулись в пиршественную залу.

– Беды нет, – вместо Ильи ответил великий князь. – Домой ему надо. Я отпустил.

И одарил чеха недовольным взглядом. Мол, без таких, как ты, разберемся.

– Домой едешь? – встрепенулся Болеслав. – А что так?

– Отец велит, – соврал княжич.

Болеслав кивнул, потом повернулся к Горацеку:

– Выпиши рыцарю подорожную, – распорядился он. – Да укажи всем подданным моим, боярам и старшинам, оказывать моему другу всяческую помощь и поддержку. – И, обернувшись к Илье, добавил: – Знай, рыцарь, на моей земле ты всегда будешь дорогим гостем!

Княжич с благодарностью поклонился. Потом, чуть ниже, поклонился Владимиру и отправился восвояси. Хотя, видит Бог, охотно бы присоединился к пирующим.

Глава 22

Берег Северского Донца в месте впадения реки Везелицы. Белгород Владимиров. Двумя месяцами ранее. Штурм

Стрелы затмили небо. И это не было преувеличением. Тысячи и тысячи стрел обрушились на город и его защитников. Густо впивались в забороло, стаями влетали в щели, сыпались навесом на площадь и крыши домов. Их было так много, что не было никакой возможности не только ответить – даже не привстать.

Сергей Иванович, как и остальные защитники, прижался к стене, прикрылся щитом и ждал.

Забороло защищало неплохо. Насколько мог видеть Духарев, пострадал пока только один человек: отрок из городской дружины. И то по собственной глупости – не подобрал ногу.

Прячась, города не защитишь, но что делать, если стрелы льются как вода, оставляя лишь узенькую «тень», отбрасываемую зубцом заборола?

И всё же Духарев рискнул выглянуть, уповая на крепость шлема и свою собственную.

Повезло. Лишь одна стрела задела его, едва чикнув по золоченой стали. Зато вид наступающей орды впечатался в память.

Да, хан двинул на город почти всё свое воинство. И на этот раз подготовился. Целая толпа копченых, прикрываясь большими щитами из сложенных в несколько слоев шкур, волокла вверх таран. Группки поменьше тащили осадные лестницы. Древесину для них добыли, разобрав строения за городскими стенами. Духарев в очередной раз подумал, что это его недосмотр. Все пригороды надо было сжечь сразу при появлении орды. Пожалел. И теперь придется расплачиваться.

Рядом с теми, кто тащил лестницы, бежала целая лава степняков. Бежали копченые бодро, хоть и вверх по горе. Бежали не прячась, без опаски, уверенные, что защитники не рискнут не только стрелять в ответ, но даже просто выглянуть в щель. Потому что не меньше тысячи кочевников, оставшихся на отдалении, одну за одной метали и метали стрелы. Надо думать, когда у них пустели колчаны, им подносили новые. Стрелять снизу вверх не слишком удобно, тем более с такого расстояния. Но степнякам особой меткости не требовалось с такой-то численностью. Били «по площадям».

Тысячи против нескольких сотен. Духареву на миг стало очень страшно. Впору опустить руки, но нельзя. То, что копченые творят с людьми, похуже смерти. Потому лучше драться. Погибнуть с честью или… В своей жизни Сергей Иванович не раз противостоял многократно превосходящему врагу и до сих пор жив. «Господи, спаси нас, грешных!»

Шквал стрел ослаб, и Сергей Иванович снова выглянул наружу.

Лавина печенегов была уже совсем близко.