Добрая фея короля Карла

– Тогда идемте на кухню, там висят на веревочках всякие корешки и травы, я давно заприметила. Постараюсь отыскать то, что нужно, но не надеюсь. По дороге я объясню вам, что надо делать, чтобы исчез «божий дар», и как излечить маленького дофина от опасной болезни. Ради спасения его жизни я снова поеду к матери; возможно, у нее не окажется нужного средства, зато есть змеиный яд: такое лекарство мертвого заставит воскреснуть… Надо же – третий ребенок!.. Так недолго и до расторжения брака.

Графиня подумала над этим. Собственно, это ее устраивало. Но она решительно тряхнула головой: не следует строить свое благополучие на смерти пятилетнего малыша.

* * *

Прошло несколько дней. Маленький Жан стал чувствовать себя лучше. Резаная Шея не стала долго раздумывать: яд гадюки – и ничего больше, разумеется, в определенных дозах и с необходимыми компонентами в виде кореньев и трав. Во всем остальном – тот режим, который и определила Эльза. Церковники немедленно зазвонили в колокола: Бог совершил чудо и даровал сыну регента исцеление. Вот и не верь после этого в молитвы и чудодейственную силу мощей святых! Жанна не выдержала, разразившись негодованием. Какой Бог, какие мощи! Обыкновенное шарлатанство. Тут бы ей замолчать, но ее понесло, и она поведала этим фанатикам, этим явно обделенным умом святошам, каким образом удалось спасти мальчика. Попы придирчиво, выпучив глаза, поглядели на пузырек с каплями, на мази, отвары, которыми поили малыша, и неистово замахали крестами, указывая на лекарства как на дьявольское изобретение и призывая силы небесные избавить мать и дитя от власти сатаны. Потом стали читать молитвы и изгонять духов зла, которые уже поселились в покоях, а до этого обитали в дьявольских зельях, принесенных сюда чертями по приказу своего владыки. Жанна выгнала их вон. Не желая так просто сдаваться, церковники вновь стали уверять, что без божественного вмешательства здесь не обошлось, а все эти жидкости в баночках и пузырьках – подарок сатаны, в связи с чем над матерью и сыном надлежит немедленно же провести процедуру очищения, проще говоря, изгнания бесов из тела и души.

Жанна послала за регентом, Марией и аббатом Ла Гранжем. Карл никак не ожидал встретить сопротивление Церкви. Входить в разногласия с монахами и священником он явно не желал, понимая тем не менее, что дьявол здесь ни при чем. Он попросил Марию еще раз рассказать в присутствии святых отцов, как к ней попали эти чудодейственные средства. Мария поведала, что беседовала на рынке с монахом, который назвался причетником церкви Святого Лаврентия. Узнав о болезни мальчика, он продал ей за умеренную цену необходимые снадобья, заверив, что они освящены епископом и прошли процедуру очищения. Но, дабы этого не оказалось недостаточным, их окропил святой водой отец Ла Гранж в соборе Богоматери.

Все воззрились на аббата. Тот был прекрасно осведомлен о том, откуда взялись капли и отвары: Анна, догадываясь, что духовенство не преминет приписать исцеление больного мощам и молитвам, посвятила его преподобие в обстоятельства дела. Понимая всю важность своей миссии, аббат, подняв перед собой распятие, устремил тяжелый взгляд на монахов.

– Перед лицом святой Церкви и Господа нашего заверяю: все, что сказала здесь сейчас Мария Французская, единоутробная сестра милостью Божьей регента Франции, является чистой правдой. Да поразит меня Господь десницей своею, если то, что лежит на этом столе, не освящено духом Его и волей Его, а потому вкупе с молитвами и святыми мощами и оказало столь целительное действие на больного. И да уверуете в это и вы, здесь стоящие, ибо в противном случае Господь покарает вас, ниспослав проклятие на головы ваши.

Монахи, застыв, склонили головы. Священник забормотал: «Errare humanum est»[40], и они удалились. Глядя им вслед, аббат, улыбаясь, прошептал: «Sit venia verbo»[41].

Жанна бросилась к нему, пожимая руки.

– Клянусь, они посчитали бы меня колдуньей, узнав, что я еще пользуюсь мазью, которая поможет мне удалить… словом, сделает мое лицо привлекательнее.

– И хорошо, что вы им об этом не сказали, мадам. Тогда пришлось бы обрушить громы небесные на головы слуг Божьих, но, – вздохнул аббат, разводя руками, – мой сан недотягивает до этого.

– И все же, как вы вовремя! Какие нелепости собирались возвести на нашу семью святые отцы!

Аббат на это ответил:

– Ни вы, мадам, ни ваша золовка Мария не сделали ничего, достойного злословия, а коли так, то следует считать злословие сие улетающим дымом.

– Однако, аббат, перед ликом Господа вы дали ложные показания, – лукаво заметила Жанна. – Не кажется ли вам это святотатством?

Его преподобие, не моргнув глазом, смиренно молвил:

– Ваша светлость, я всегда был и остаюсь не только верным слугой Господа, но и вашим. Уверен, небеса одобрят то, что сделано и сказано было во имя справедливости.

– Как это хорошо, что мы с вами дружим, Ла Гранж, и вы знаете все наши тайны. Слава богу, что это так, ведь мы всегда и во всем сможем на вас положиться.