Добрая фея короля Карла

– Я словно поднялась из гроба. Кашель исчез, точно сквозь землю провалился; от головной боли не осталось и следа.

Жанна даже приоткрыла рот.

– Это удивительно, Анна, – то, о чем вы говорите. Снова я слышу об этой таинственной женщине. Нет, положительно, я должна с ней познакомиться… Так вы говорите, значит, раньше она жила в лесу?

– Вместе с Резаной Шеей, которая и обучила ее своему искусству. Лес этот неподалеку, но дороги к дому старой отшельницы не знает никто. Ее просто нет.

– Как же ее отыскивает дочь?

– Я и сама не понимаю. Это и для Гастона остается загадкой.

– Вашего брата? Так он тоже там был?

– Почти всегда эта женщина находит то, что ей нужно для лечения, в доме старухи. Как же я могла отправить ее в дорогу одну?

– Выходит, это вы поведали ей о моих бедах? Каков же был ответ?

– Это для нее оказалось сущим пустяком. А невежественные монахи усмотрели в таком деле присутствие сатаны.

– Они скоро станут отыскивать его следы в постели королевы и заглядывать в ночные горшки, рассчитывая найти там чертей.

– Согласна с вами, Жанна; я никогда не доверяла церковникам. А Гастон просто смеется над ними.

– У вас хороший брат, Анна. Мне он нравится. Я радуюсь их дружбе с Карлом. Пусть без стеснения приходит в любой час, мы мило поболтаем. А пока я вполне удовлетворена результатом нашей беседы: это положило конец моим мучениям. Вижу, и вы довольны нашей встречей.

– Я и не предполагала, о чем у нас пойдет разговор. Признаться, была удивлена. Вы правы, я довольна. Смею надеяться, отныне при встрече вместо враждебных взглядов мы с вами будем обмениваться теплыми улыбками.

– А оставшись вдвоем, протянем друг другу руки, как вот сейчас.

И обе женщины, смеясь, скрепили свой союз дружеским рукопожатием.

– Во всяком случае, Анна, теперь я буду радоваться жизни и крепко спать. Черт знает во что превратилась я за последнее время: стала настоящей старухой.

– Если вы будете по-прежнему испытывать затруднения в связи со сном, обратитесь ко мне: моя чародейка мигом поможет вам.

– Договорились! Однако важнее другое: мой Жан!

– Пусть сиделки следуют ранее данным рекомендациям, и ваш сын будет всегда здоров; главное, не прекращайте давать ему питье и делать ванны с добавлением бальзама.

– Все не так просто, как кажется. Святые отцы постоянно что-то выпытывают; опускают руки в ванну и нюхают их, а потом лезут с расспросами к банщикам и кормилице: откуда взялось непонятное зелье в ванне, кто его туда положил, сколько и зачем, – не иначе как это проделки сатаны, который хочет забрать к себе душу ребенка. По их мнению, это надо прекратить, пока они не пожаловались архиепископу и тот не приказал изгонять из тела мальчика духов зла, которые уже успели поселиться в нем. Особенно усердствует один из них, агент святой инквизиции, некий Содон.

– Я знаю, видела его во дворце. Его нора где-то близ монастыря Сен-Мерри.

– Он послан папой ко двору французского короля в целях искоренения ереси и борьбы с ведьмами, служанками дьявола. По слухам, он уже сжег несколько женщин, о чем и доложил его святейшеству. Его подозрение вызвало питье Жана. Он подошел, понюхал и вылил, а чашку швырнул в огонь, уверяя, будто отправил туда десяток чертей, поселившихся в ней. А в отношении сына он сказал: нам надо молиться, Бог не оставит нашего ребенка.

Анна молчала. Ей было над чем задуматься. Смертельная опасность грозила человеку, который жил в ее доме и уже столько сделал для регента, его супруги, королевства… для нее самой!

Мысли вернулись к наследнику Карла. Она взяла Жанну за руку.

– Не подумайте винить меня, если, упаси бог, с вашим ребенком случится несчастье. Беда идет от Церкви, она уже близко. Нет убийцы страшнее! Прогоните его, пока он не принес горе в вашу семью.

– Если бы это было в моих силах! – заломила руки Жанна. – Но кто посмеет перечить церковникам? Они имеют откровение от Бога и беседуют с Ним в своих молитвах.

– Я предупредила, мадам; глядите, не было бы поздно. Эти фанатики в своем безумии готовы отправить на тот свет кого угодно.

– Никогда не замечала за вами, Анна, нападок на святую Церковь.

– Мне жаль вашего малыша. Моя колдунья права, осуждая святош и смеясь над ними. Я замечаю, что становлюсь такою же, ибо вижу одержимость церковников и их полное невежество. Когда-нибудь, вероятно, я сорвусь, и боюсь этого. Вот почему я стараюсь оградить свою гостью от Парижа: он убьет ее! Святые отцы ее засудят и сожгут на костре, объявив ведьмой.

– Вы правы; боюсь, даже королевская власть не сможет им помешать.

Анна вспомнила высказывание Эльзы в связи с этим:

– Королям приходится склоняться перед игом служителей Церкви, которые объявляют себя толкователями воли Всевышнего. Если король пойдет против – его лишат власти, ибо она не приносит духовенству пользы.

– Не могу с вами не согласиться. Церковь – властелин, ибо установлена Богом и есть связующее звено между небом и человеком. Но если честно, то мне совсем не по душе путешествие в Каноссу[46].

– Не лучше ли предпринять прогулку по галерее с выходом в сад?