Добрая самаритянка

Я потерял все, что когда-то было мне дорого. Невозможно уйти от того, что я сделал, от того, в чем меня обвиняли, и от того, в чем я невиновен. У меня не было жены, не было сына, не было работы, не было родителей, не было брата… абсолютно ничего, ради чего стоило бы жить.

Я припарковался точно там, где оставила свою машину Шарлотта, если верить записи видеорегистратора. Открыв дверь, взял с заднего сиденья старую куртку и натянул ее. Я столько раз рассматривал в сети фотографии и видеозаписи с этого места, что оно казалось мне знакомым и даже уютным, – несмотря на то, что я никогда здесь не бывал.

Вывел свой телефон из режима полета, и на экране начало всплывать одно сообщение за другим. Пропущенные эсэмэски, письма, звонки. Неожиданно телефон завибрировал, и на экране появилась фотография Джонни. Поколебавшись, я ответил на звонок, но ничего не сказал.

– Рай? – спросил брат. – Райан? Ты меня слышишь?

– Да.

– Где ты, черт побери? Тебя ищет полиция.

– Так и думал.

– Они побывали в твоей квартире, потом у мамы с папой. Что произошло?

Я не ответил.

– Рай, какого хрена? Говорят, ты, вероятно, убил какую-то женщину.

– Какую женщину?

– Она работала в «Больше некуда».

– Лору?

– Нет, Джанин Томсон. Это та, которой ты отдал диктофон?

– Да.

– Ты оставил на автоответчике угрожающее сообщение о том, что едешь туда, а потом ее нашли мертвой.

Я посмотрел на небо, закрыл глаза и засмеялся. Лора снова переиграла меня. Раз за разом я недооценивал ее, и она доказывала мне, как сильно я ошибался. Что бы ни сделала сейчас, она по-настоящему довела меня до края. Мое имя не значит ничего, так что нет смысла пытаться очистить его.

– Через пару минут скину кое-что тебе на почту, – сказал я. – Присмотри вместо меня за мамой и папой и передай им, что мне очень жаль. Люблю тебя, братишка.

– Рай, что ты…

Я дал отбой и переслал Джонни сообщение, на составление которого потратил почти всю ночь, потом выключил телефон и сунул обратно в карман.

Я начал искать Лору потому, что хотел получить ответ на вопрос: почему моя жена покончила с собой. Но во время трех встреч с Лорой я был слишком занят местью и так и не задал этот вопрос. И примирился с фактом, что никогда не узнаю ответ.

Я медленно пошел в направлении ограды у края обрыва. Представил, что держу Шарлотту за руку, а в другой моей руке – крошечная ручка Дэниела. Я разговаривал с женой в последний раз.

– У тебя были сомнения, когда ты зашла так далеко? – спросил я.

«Нет. Я была уверена, что хочу именно этого».

– Ты думала обо мне?

«Да, конечно, думала. Я люблю тебя».

– Говорила с нашим ребенком?

«Да. Сказала ему, что мне очень жаль и что с нами все будет в порядке».

– О чем последнем ты подумала?

«О дне нашей свадьбы и о том, как мы все вышли в сад, чтобы зажечь и запустить китайские фонарики. Ты помнишь? Мы подбросили их в воздух и смотрели, как они летят над полями и исчезают вдали. Если б я могла вернуться в какой-то момент своей жизни и навсегда в нем остаться, выбрала бы этот».

– Почему ты покинула меня?

«Ты не виноват. Я должна была это сделать».

Только сейчас, идя по стопам Шарлотты, я смог понять: она не была эгоисткой, когда лишила себя жизни. Ни один из самоубийц – не эгоист. Как и я сейчас, она действительно всем сердцем верила, что иногда ничего другого не остается.

Я перелез через ограждение и сделал последние несколько шагов к краю обрыва. Взглянул на горизонт; ветер играл моими волосами. Закрыв глаза, я видел только красно-оранжевые пятна от солнца, светившего в веки. Ощущал только мягкие теплые руки моей жены и сына.

– Прости, Шарлотта. Мне жаль, что я не смог помочь или убедить остаться. Надеюсь, перед смертью ты сумела простить меня за то, что я подвел тебя, – как я простил тебя. Я тебя люблю.

«Я тоже люблю тебя, Райан».

Я улыбнулся, когда мы вместе рухнули вниз.

Часть III

Глава 1

Лора – два месяца после Райана

Мэр Нортхэмптона улыбнулась и потянула за шнур, отдергивая в стороны две половины маленького красного занавеса. Вспышка фотоаппарата озарила тяжелую золотую цепь – знак должности – у нее на шее, когда она, региональный менеджер «Больше некуда», и я собственной персоной позировали для фотографий рядом с медной табличкой.

«Дом Джанин Томсон, – гласила надпись на ней. – В память о друге и коллеге».

Небольшая группа волонтеров из нашего офиса и ряд незнакомых мне личностей из филиалов соседних графств присоединились к нам в оплакивании потери. Я стояла на ступенях перед зданием. Не была уверена, чувствую душевный подъем потому, что меня попросили выступить с речью перед собравшимися, или же потому, что Тони стоял всего в нескольких метрах от меня. Лишь второй раз я увидела его после внезапной кончины бедняжки Джанин. Пыталась связаться с ним в мессенджерах и оставила несколько голосовых сообщений, но он так и не перезвонил. Когда я увидела его, по моей коже пробежали мурашки; одна лишь мысль о нашем будущем вызывала желание расплыться в улыбке. Но я удержалась: сейчас для этого было не время и не место.