Добрая самаритянка

– Как вы знаете, мы проверили данные о разговорах Шарлотты по мобильному и стационарному телефону, однако операторы не зарегистрировали ни одного звонка, не имеющего объяснения. Мы также проверили ее электронную почту и звонки по «Скайпу», но и там ничего нет. Судя по всему, она не общалась посредством «Фейстайма», форумов или социальных сетей ни с кем, подходящим под описание того человека. Мы говорили с ее подругами, но никто из них не может припомнить, чтобы она когда-либо упоминала о другом мужчине. Как ни посмотри, они не были знакомы друг с другом до той встречи у обрыва. Единственное, что нам показалось интересным в отчетах о ее телефонных звонках – номер «Больше некуда».

– Что это? – спросил отец.

– Линия доверия для людей с эмоциональными проблемами, сходная со службой поддержки «Самаритяне». За последние несколько недель своей жизни Шарлотта сделала множество звонков на основной номер, и они были перенаправлены в ближайший филиал.

– Зачем?

– Мы не знаем.

– Множество звонков – это сколько?

– Почти сто.

– Господи… – выдохнул я. Я действительно совершенно не знал свою жену.

– Потом, за неделю до ее смерти, это неожиданно прекратилось.

– Какая-то бессмыслица, – произнесла мать и посмотрела на меня, словно вопрошая, как я мог не знать этого, если жил с этой женщиной.

– В день смерти, – сказал я, – она шла к обрыву, потому что приняла решение умереть вместе с тем мужчиной. Она держала руку возле уха, словно говорила по телефону. Но если телефон был у нее, то каким образом после ее смерти он был обнаружен в ее машине? И кому она звонила?

О’Коннор вяло пожал плечами.

– Должно быть, у нее было два телефона. Мужчина, судя по его виду, тоже с кем-то говорил по мобильнику.

– С «Больше некуда»?

– Мы этого не узнаем, поскольку ни он, ни телефон не найдены.

– Тогда давайте узнаем, с кем они беседовали на этой линии доверия по пути к смерти, – предложил отец. Джонни навалился на столешницу и кивнул в знак согласия.

– Боюсь, это не так-то легко. – О’Коннор сжал переносицу двумя пальцами и закрыл глаза. Вероятно, храбрость, внушенная ему алкоголем, начала выветриваться. – «Больше некуда» гарантирует полную анонимность звонящим. Служба не может видеть кого-либо или проследить за ним. Закон не обязывает ее сообщать о потенциальных самоубийцах. Даже если во время телефонного разговора кто-то собирается сделать то, что сделала Шарлотта, они не должны звонить в службы спасения. И, кроме того, она могла говорить с любым из волонтеров в пределах пяти графств. Это несколько сот человек, и у нас нет ресурсов для подобных расследований. Мне жаль говорить это, но в других обстоятельствах, если бы смерть Шарлотты была… убийством… преступлением, все было бы по-другому.

– Но поскольку это самоубийство, то оно не воспринимается настолько серьезно, – я кивнул.

– Честно говоря, Райан, мы воспринимаем это очень серьезно. Дело в том, что нет причин думать, будто совершено преступление. И если только человек, с кем разговаривали Шарлотта и тот мужчина, не объявится сам, мы, вероятно, так и не узнаем причины подобного поведения и не выясним, какая связь существовала между ними.

– А как насчет моральных обязательств? – спросил Джонни. – Конечно же, если бы этот человек знал, почему вы хотите с ним поговорить, он пожелал бы помочь нам понять, что случилось.

– Если только он сам добровольно захочет уведомить нас.

По мере того как этот разговор продолжался и на пути возникало все больше препятствий, моя злость разгоралась. Все равно что сидеть за рулем собственной машины, которой кто-то управляет удаленно.

– Есть и еще кое-что, – добавил детектив. – С нами связались новостные агентства. У нас существует словесная договоренность: обычно они не сообщают о самоубийствах, однако этот случай отличается от всех прочих, поскольку похож на сговор между двумя посторонними лицами. Пресса получила кое-какие намеки и считает, будто общественный интерес требует обнародовать эти сведения.

– Передайте, что мы не хотим с ними разговаривать, – прорычал я. – Достаточно уже того, что об этом знают наши друзья; не хватало еще, чтобы узнал весь мир!

– Однако это может сработать в нашу пользу. Может помочь выяснить, кем был тот незнакомец.

– Нет, – твердо ответил я, хлопнув ладонью по столу.

– Ладно… – О’Коннор, вздохнув, отпил глоток чая. – Я передам ваш отказ. – Он встал, собираясь уйти. – Но мы никак не можем проконтролировать то, о чем они могут написать самостоятельно. Так что вам следует приготовиться к тому, что эта история вызовет определенный интерес.

Он был прав. Два дня спустя об этом написала местная еженедельная газета; новость попала на первые страницы четырех таблоидов и удостоилась колонки в двух ежедневных печатных изданиях. Журналисты обшаривали «Фейсбук» в поисках фотографий Шарлотты, беседовали с ее бывшими коллегами и шапочными знакомыми. Статьи были проиллюстрированы бездарными графическими изображениями обрыва и траектории падения самоубийц.