Добравшись до горы

— Ничего особенного, полковник, — откликнулся тот. — Мои солдаты берут охрану города на себя.

— Охрану от кого?

— Ты лучше ответь, где предатель Рудгер?

— Предатель? — удивился полковник. — Ты говоришь о верховном старейшине Дома Сил Света?

— Бывшем верховном старейшине. Мы получили сведения о том, что изменник Рудгер попытался свергнуть нашего повелителя, да достигнет он Блаженного Брега, и лишить трона его единственную законную наследницу, — заявил Брендан и поклонился закутанной с головы до ног в дорожную накидку девушке, что молчаливо восседала на статном вороном.

Полковник опустился на одно колено.

— Приветствую тебя, чистая принцесса, — пробормотал он.

— Ошибаешься, старик, — надменно произнесла та. — Перед тобой не принцесса, а твоя владычица, чистая королева Клаудилия Первая!

— Да, моя повелительница, — растерянно пробормотал полковник, — но король…

— Уберите этого дурака! — распорядилась самозванка.

И по знаку главнокомандующего к начальнику городской стражи подскочили два офицера, сбили его с ног, отняли у него шпагу, схватили под руки и поволокли к каземату, расположенному под Надвратной башней. Офицерам стражи, которые взялись было за оружие, Брендан объявил:

— Господа офицеры, ваш командир поддержал предателя и мятежника, бывшего верховного старейшину Рудгера. Если вы с бунтовщиками, то с вами поступят по закону, так что одумайтесь и присягните нашей королеве.

Офицеры вынуждены были подчиниться. Они не понимали, что происходит, но и быть обвиненными в мятеже тоже не хотели. Как один, опустились они на колено и присягнули самозванке. Солдаты громко приветствовали свою повелительницу. У них не было ни тени сомнений в том, что происходящее совершенно законно. Рядовых смущало только то, что их не распускают по домам, а ведь они давно уже не видели родных. После того как тяжелая пехота под командованием капитана Фукса окружила городскую стену изнутри и снаружи, а кавалерия Пратта патрулировала город и взяла под контроль Дом Сил Света, полковник Крамер со своими рейтарами направился к королевскому замку. Дворцовая стража отказалась открыть ворота.

Положение было тупиковым. Замок был прекрасно укреплен, а его охрана не подчинялась ни Брендану, ни даже начальнику городской стражи, ныне арестованному, Хьюберту. У нее был свой командир. Капитан Гез был единственным, кого верховный старейшина посвятил в свои планы. Он знал, что короля в замке нет, но отдавать твердыню столь нагло ведущим себя воякам за здорово живешь не собирался. В королевском дворце были солидные запасы продовольствия и свои источники воды. Кроме того, имелись пушки и боезапас, рассчитанный на долговременную осаду. Одно было плохо: сама стража была немногочисленна. Конечно, Гез мог вооружить всю дворцовую челядь: кузнецов, плотников, пекарей, истопников, мусорщиков, поваров и лакеев, но ему не хватало тех, кто ими будет командовать, когда начнется бой.

Гез знал, что в замке достаточно людей с военным опытом, однако это все престарелые аристократы, которые когда-то были соратниками Иоахима Десятого, да достигнет он Блаженного Брега, но уже много лет не держали в руках оружия, а если и командовали теперь солдатами, то, как и их сюзерен, лишь игрушечными. Исчезновение короля подействовало на двор удручающе. Распущенный верховным старейшиной слух о том, что монарх отбыл на охоту, долго не продержался. Неудивительно, что возвращение армии с маневров было воспринято с воодушевлением, ибо все были уверены, что с нею вернулась и сама чистая принцесса. Насторожило двор странное поведение подчиненных главнокомандующего, которые действовали скорее как захватчики.

Начальник дворцовой стражи приказал не только запереть, но и укрепить ворота. Вся стража была поднята по тревоге и высыпала на стены. Орудийная прислуга принялась чистить пушечные стволы, готовить заряды, поднимая картузы с порохом и ядра из цейхгауза. Придворные не могли не встревожиться этими приготовлениями дворцового коменданта. К Гезу для переговоров явился гофмейстер Прус. Когда-то он был оруженосцем своего молодого короля, а теперь обрюзг, облысел и страдал одышкой. Однако в собственных глазах аристократ Прус все еще был молодцом. Он полагал, что взгляд его до сих пор способен повергнуть в трепет любого, и потому предстал перед Гезом, намереваясь потребовать от последнего отчета о его действиях.

— Что это значит, капитан?! — грозно прошамкал старик. — Почему вы заперли ворота перед чистой принцессой, да еще устроили эту суматоху?

— Потому что мне не нравится, как ведет себя главнокомандующий, — отрезал тот. — Армии нечего делать во дворце.

— Но как же наша будущая повелительница?! — удивился гофмейстер. — Ее-то вы не имеете права не пустить в замок. Тем более теперь, когда наш владыка, да достигнет он Блаженного Брега, загадочно исчез.

— Ее я пущу, — непреклонно сказал капитан, — но только ее одну.

— Безумные времена, безумные нравы… — растерянно качая головой, пробормотал Прус, удаляясь.