Добравшись до горы

Девушка глубоко вздохнула и пробудилась. Села стремительно на кровати. Спохватилась, натянула одеяло до подбородка. Волосы ее просохли и оказались светлыми и легкими, как пух. Не мешало их только причесать. Патри всплеснула лапками, схватила черепаховый гребень и бросилась к госпоже. Та сначала отодвинулась, но потом позволила служанке сделать свою работу. Тем более что та умудрялась расчесывать спутанные волосы, не раздирая их. Клауди и глазом не успела моргнуть, как полулиса уже все сделала. Фурия поднесла госпоже зеркало. Девушка взглянула в отполированное стекло и не узнала в отощавшей замухрышке, что пялилась на нее из отражения, саму себя. Спасибо, что хоть отмытую до блеска.

— Ты просто кудесница, Патри, — проговорила чистая принцесса, возвращая служанке зеркало. — Только стоило ли так стараться? Может, твоя хозяйка завтра пожелает скормить меня собакам. Думаешь, им будет приятнее грызть меня чистой?

— Она не посмеет отдать тебя собакам, госпожа, — посмотрев по сторонам, почти шепотом проговорила полулиса.

— Это почему же? — усмехнулась Клауди. — Кто же может ей помешать?

— Любой, кто знает ее тайну, — еле слышно пролепетала Патри. — И кто не побоится рискнуть собой.

— Я не побоюсь, — решительно произнесла девушка. — В чем же заключается ее тайна?

Они стояли перед ним — люди, эльфы, гномы, гоблины, тролли, — все одинаково изможденные, с обожженными лицами, заскорузлыми от тяжелой работы руками. Все эти существа однажды стали пленниками Мизарди, кто много лет назад, кто недавно. В глазах их застыла безнадежность, но Клаус верил, что эти парни, мужчины и старики все же не смирились со своей участью, что рабская покорность еще не разъела их сердца, лишив мужества и воли к свободе. Конечно, скромный дровосек не считал себя вождем, способным поднять рабов на бунт, но у него не было выбора. Если все, что он узнал сейчас о колдунье, которая накрыла сетью темного чародейства весь свет, правда, то Клауди нужно выручать немедленно. Да и не ее одну! Ведь для кого-то рабы ковали все эти груды оружия. Не для горстки же великанов-стражников, охранявших замок и башню.

— Для кого вы куете все эти мечи и латы? — спросил юноша.

Рабы угрюмо промолчали, но не удержался все тот же гоблин Тихт.

— Чего молчите, братья?! — проворчал он. — Знаете же, что для ночной армии…

— Что такое ночная армия? — удивленно спросил Клаус.

— Мертвяки, — нехотя отозвался Озрик, рослый парень, который когда-то был фермером, но, как и другие здесь, попался в сети колдовских чар Мизарди.

— Все, кто не был погребен должным образом, — уточнил Блез, ученый книжник из восточного городка на берегу Янтарного моря. — Их души не нашли упокоения и жаждут мести живущим. Мизарди заключила договор с Прόклятыми Силами, чтобы они отдали всех этих мертвецов ей, а взамен она позволит им напиться свежей крови.

— Когда начнется эта война?

— Как только хозяйка принесет в жертву невинную девушку, — сказал все тот же Тихт.

Дровосек понурился.

— Выходит, что вот-вот… — пробормотал он.

— Что ты хочешь этим сказать? — встревожился гоблин.

— Со мною сюда пришла девушка. Из высокородных, может быть, даже одна из фрейлин чистой принцессы королевства, откуда я родом. Уверен, что ее-то ваша хозяйка и назначила на заклание.

— Пророчество о Десяти Девах, — задумчиво проговорил Блез.

— Что еще за пророчество? — спросил Клаус.

— Оно гласит: как только злая ведьма соберет в своей башне девять невинных дев и, присовокупив к ним десятую, прольет их кровь на алтарь Прόклятых Сил, восстанет Тьма и сокрушит Силы Света. И вся земля погрузится в вечный мрак, и более ни одна душа не достигнет Блаженного Брега.

Дровосек вскочил.

— И вы сидите в этой грязной норе и покорно ждете, когда мертвяки начнут резать ваших родных и близких?! — тихо произнес он. — Хуже того, вы куете ножи, которыми нечисть станет пускать вашим матерям, женам, отцам, сестрам и братьям кровь!

Рабы глухо заворчали, не смея смотреть юноше в глаза, а книжник Блез добавил:

— В пророчестве также сказано, что если десятая дева сама принесет себя в жертву, злая колдунья не сможет ее чистой кровью вызвать Силы Тьмы.

— Плевать я хотел на ваше пророчество! — выкрикнул Клаус и добавил уже тише: — Как хотите, а я буду драться. По крайней мере, моя душа останется чиста, даже если ее челн никогда не причалит к Блаженному Брегу.

— Я с тобой! — сказал фермер Озрик.

— И я! И я! И я! — отозвались другие рабы.

— Я тоже, — вздохнул книжник Блез.

— И я, куда деваться? — проговорил старый гоблин Тихт.

Из толпы вышел немолодой эльф. Голоса тут же смолкли. Сразу было заметно, что его здесь уважают.

— Мое имя — Ратуэль, — заговорил он. — Я рейтар из армии Иоахима Десятого, да достигнет он Блаженного Брега. Попал в плен, потом меня продали

Мизарди. Я здесь не единственный солдат. Мы готовы драться. Тем более, если я правильно понял, в лапы ведьмы попала сама Клаудилия — наследная принцесса нашего королевства.

— Да, ее зовут Клауди, — растерянно пробормотал дровосек, который хоть и догадывался, что его спутница — столь высокородная особа, но все же до конца в это не верил.