Добриллион

Никто не снял уличную обувь, придя в спортзал, а здесь, между прочим, скоро будут отдыхать на полу после физкультуры ученики. Дышать животом. Только Чудик не стал заходить. Он стоял на пороге и смотрел на часы. Он заявил, что, когда отсчет дойдет до нуля, раздастся взрыв: бабах! Он много раз видел такое по телевизору. Сам-то он успеет убежать, когда до конца останется одна минута, спрячется за игровой площадкой и зажмет уши.

– Как минимум двадцать пять человек должны выйти! – кричал завхоз.

Все смотрели на сцену, где один раз показалась мама. Франк стоял в зале вместе с одноклассниками. Они пытались выведать у него, кто победит, но Франк не знал. Он огляделся. Многие принарядились на случай, если им придется подниматься на сцену и принимать миллион. Хельге Мюр соорудил себе что-то вроде галстука из стартового шнура от газонокосилки. Метла и Бочка надели белые блузки. Водитель автобуса оделась в желтое и синее – цвета шведского флага. Какой-то человек достал из кармана бумажку, некоторое время ее изучал, а потом убрал обратно. Возможно, это была благодарственная речь. Дениса стояла рядом с Франком и жевала нижнюю губу.

Когда до начала оставалось две минуты, завхозу наконец удалось уговорить троих мужчин выйти. Премного благодарствую, сказал он, положил руку на плечо одному из мужчин и показал ему, как пройти к выходу. Но едва они оказались в коридоре, мужчины отобрали у завхоза связку ключей и заперли его в подсобке. Судя по шуму, который доносился изнутри, это была подсобка для ведер и швабр. Мужчины рассмеялись, к ним присоединился еще кое-кто. Завхоз колотил кулаком по двери и кричал, чтобы его выпустили.

– Теперь у вас отдельная комната. И там точно не слишком тесно.

Чудик посмотрел на часы и беспокойно покачал головой.

Когда осталась одна минута, он убежал.

Когда на часах осталось тридцать секунд, собравшиеся принялись шикать друг на друга. На сцене стояла стойка с микрофоном, прилаженным под мамин рост.

Когда осталось двадцать секунд, в зале стало совершенно тихо. Было слышно лишь, как завхоз колотит изнутри в дверь подсобки.

Когда осталась одна секунда, завхоз осознал, что он стал единственным источником шума. И чтобы услышать, кто выиграл миллион, он должен угомониться. Вдруг выберут именно его? Ведь он заботится об окружающих, следит, чтобы в одном помещении не собиралось слишком много людей.

И тут на сцену вышла мама.

Она могла бы идти по сцене неспешно и важно, как по променаду, но она решительно и быстро подошла к микрофону.

Она попыталась улыбнуться, но вышло не очень убедительно. Как будто она на секунду оскалилась.

В руках она держала большой кусок белого картона. Если бы она встала на колени, она могла бы за ним спрятаться. Это был чек. Раньше чеки выписывали, чтобы перевести деньги с одного счета на другой. Теперь ими пользуются, чтобы вручить кому-то деньги на сцене. Франк понял, что имя победителя скрывается на обороте чека.

Мама не привыкла обращаться к такой большой аудитории. Это не то же самое, что лежать в шезлонге и болтать обо всем, что придет в голову – о коже своей бабушки, к примеру. Стоять на сцене перед несколькими сотнями человек с микрофоном, который превращает каждое слово в большое и важное, гораздо страшнее.

– Вообще-то я планировала подождать до весны, – начала мама. – Но в нашем поселке уже сделано столько хорошего, что я решила: ждать не нужно.

Франк никогда не видел, чтобы столько людей сразу соблюдали такую тишину. Он был единственным, кто точно знал, что не победит. Остальные проявляли признаки нетерпения. Все они надеялись, что их поступки – большие и маленькие, пусть хоть выстраивание специй на полке в алфавитном порядке, – принесут им победу.

– Многие из вас заслуживают большего, чем простая благодарность, – сказала мама. – Но миллион получит только один.

А потом она произнесла имя победителя, одновременно перевернув свою картонку. Обладатель этого имени сначала даже не понял, что победил. Это произошло слишком быстро. Он, наверное, думал, что мама скажет: «И победителем становится…» – а потом сделает длинную паузу.

– Что-то не так, – сказала Дениса.

Они стояли посреди школьного двора, ожидая, пока победитель выйдет к своей машине. Это заняло немало времени, потому что многие хотели с ним поговорить, поздравить его. Младший брат Вегарда размахивал белым флажком и кричал: «Ура!» Мама Эдель держала на руках Гавчика, который облаивал всех проходивших мимо. Было слишком много звуков. Среди шума и неразберихи прозвонил звонок. Никто не понял, на урок или с урока, потому что звучал он всегда одинаково, так что ученики остались во дворе. Взрослые, которые возвращались по домам или на работу, приговаривали: «Что же, вполне заслуженно, он ведь так много сделал для детей» и «Хорошо, что у него появилась девушка».

– И что же именно не так? – спросил Франк.