Добро – наше всё!

Почему же слово «злосчастный» на слуху, а «добросчастный» – архаизм? Причина – в представлении о счастье послесмертном? Да и библейский Иисус Христос кажется скорее страдающим, чем счастливым… С другой же стороны, Библия призывает радоваться, а уныние объявляет смертным грехом, но это почему-то остаётся без внимания?

Когда я добрый – явно счастлив, страдаю же, когда жду отдачи, а это уже не добро… Но понял это не так давно, раньше же запрещал себе это ДоброСчастье, когда оно мешало планам, ведущим, как мне казалось, к счастью… Так и остальные? До поры?

Чтобы взойти солнцу, нет нужды ни в молитвах, ни в заклинаниях, оно вдруг начинает посылать свои лучи на радость всем; так не жди и ты ни рукоплесканий, ни шуму, ни похвал, чтобы делать добро, твори благодеяния добровольно – и будешь любим, как солнце (Эпиктет, 50-138). Для этого нужно быть так Высоко, чтобы люди могли увидеть Меня, только подняв голову – сравнявшись?

Мы преисполнены нежности к тем, кому делаем добро, и страстно ненавидим тех, кому нанесли много обид (Лабрюйер, 1645–1696).

Смотрю благожелательно на всё сущее, каждое слово спокойно, приветливо, благосклонно, каждое действие служит развитию добра (Будда, 623–544).

Добро моё – душа моя (туркменская мудрость).

Добрый заботится о злых, злые – опора доброго. Если злой не ценит учителя (то есть каждого. – Прим, авт.), а учитель презирает злого – слепы оба (Лао-Цзы, VI–V вв.).

Делая добро людям, не требую от них благодарности. Если буду требовать от них (или ждать в глубине души. – Прим, авт.) благодарности, моё желание сделать добро причинит вред (Хун Цзычэн, XVII в.).

Каждому надо оказывать добра столько, сколько, во-первых, сам можешь сделать, а затем ещё сколько может принять его тот, кого любишь и кому помогаешь (Цицерон, 106-48 до н. э.).

Умеете ли вы отдавать, об этом не напоминая,
А только лишь добро желать, и этим день свой измеряя,
Благодаренья не прося, считая, в этом – сущность вся?
Умеете ли вы прощать за зло, невежество без края,
И руку в трудный час подать, и, этим век свой измеряя,
Спокойно, мудро рассудить, и без тщеславья в сердце жить?

(Евгений Маслов, 22.04.2010)

Делающий добро другому, делает добро самому себе не только в смысле последствий: сознание добра даёт уже большую радость (Сенека, IV до н. э. – 65).

Как правило, именно добрые приносят наибольший вред (Г. Адамс, 1834–1918).

Следую Дао – сникают злые духи, не могут повредить. Безвредны злые – безвредны и добрые. Злые и добрые лишились вреда – их Дэ сливается воедино… Дао – источник миллионов, сокровище добрых, убежище злых. Из дорогих подарков выбираю один – Дао, и злые выбирают Дао (Лао-цзы).

Когда боюсь, что узнают о содеянном мной зле, ещё могу найти путь к добру. Когда же стараюсь, чтобы узнали о сделанном мной добре, – порождаю зло (Хун Цзычэн, XVII в.).

Не ищи видимого возмездия за добро: оно дано тебе одновременно с поступком. И не думай, что если ты не видишь возмездия за совершённое зло, то его не будет. Оно уже есть в твоей душе. Ты ошибаешься, относя боль твоей души к другим причинам. Не думай, что твоё доброе расположение к людям – это подарок, который ты делаешь своим ближним: ты делаешь этот подарок самому себе (Л. Н. Толстой).

Да, если ощущаю это счастье.

Тот, кто делает добро другому, делает больше всего добра самому себе – не в том смысле, что ему будет за это награда, а том, что сознание сделанного добра даёт уже большую радость (Сенека, IV до н. э. – 65).

Благодеяние состоит не в даре, а в душе дающего. Когда творишь добро, сам испытываешь некое радостное удовлетворение и законную гордость, сопутствующую чистой совести (Монтень, XVI в.).