Добро пожаловать домой

- Потому что мне кажется, она чем-то взволнована. И даже расстроена. А разговаривает наша королева пера, по сути, только со мной и с тобой. Что она сказала?

Я поморщилась. Говорить было больно.

- Ладно, понял. Потом расскажешь, - погладил меня по голове дядя и грустно улыбнулся. - «Везучая» ты наша...

Я улыбнулась в ответ. Все-таки... Все-таки в «Белой розе» у меня есть семья. Пусть и немного ненормальная. Но здесь обо мне заботились все же больше, чем... дома. Папа так ни разу мне сам не позвонил за те дни, которые я провела в Новом Орлеане. И даже не написал. Ну да. У него же есть Дженнифер и новый ребенок. Новая игрушка. Зачем ему я, живое напоминание о трагической гибели первой жены...

Бабушка Мэгги рассказывала о том, что после опознания папа пил несколько дней... А потом была затяжная депрессия... Увидев, во что обратилась после аварии красавица-жена, отец испытал самый настоящий шок.

- Надеюсь, что в ближайшее время убийца тебя не побеспокоит. Но лучше бы тебе обратиться к твоей подруге Мари. Жрецы вуду куда лучше нас понимают, как отправлять души мертвых в положенное им место. От беспокойного призрака лучше избавиться как можно скорей.

Я кивнула, принимая совет к сведению. Именно так я и собиралась сделать при первой же возможности. Внимание выходца с того света, который так и не нашел покоя после смерти, было некстати.

- Вот и умница. Надеюсь, хотя бы Рождество удастся отметить нормально... - устало вздохнул дядя Рене.

Я изумленно уставилась на него. Праздновать Рождество? Ведьмы и колдуны — и чтобы праздновали Рождество? Бред какой-то.

- И что же ты так смотришь, племянница? Думаешь, если мы члены Ковена, то не празднуем христианские праздники? - рассмеялся мужчина, увидев выражение моего лица. - К твоему сведению, Писание мы знаем куда лучше других. Да и ночью подними — произнесем любую молитву без единой ошибки. Франсуа Дюпон, основавший Ковен в Луизиане, учел печальный опыт Салема. Более набожных людей, чем ведьмы и колдуны, представить себе сложно. Да и сейчас, когда говорят о Новом Орлеане, то вспоминают вампиров и вуду, а не ведьм.

О да... В смысле конспирации мои предки неплохо постарались.

- А в Салеме и правда жили настоящие ведьмы? - не выдержала и все-таки спросила. Честно говоря, этот вопрос мучил меня довольно давно.

Мне всегда казалось, что бедных женщин просто оговорили. Недаром же именно на самых беззащитных женщин указали тогда девчонки.

- Кажется, две или три. Выходцы из Англии, мы не особо с ними ладим. Разные подходы к колдовству, - пожал плечами дядя Рене. - Ни одна ведьма, разумеется, на виселицу не угодила, но после суда они благоразумно переехали в другой штат. Эти массовые психозы такие непредсказуемые...

Я улыбнулась. Даже несмотря на боль в шее и пережитый страх, мне было хорошо. Здесь и сейчас я чувствовала себя на своем месте.

Не знаю уж, какой черт меня дернул после разговора с дядей пойти в гостиную и включить телевизор, тем более, что я вообще редко это делала. Как раз показывали новости. На экране я увидела кладбище. Кладбище Вудлон в Нью-Йорке. Спутать его с любым другим кладбищем в мире я не могла. Потому что одно время я бывала там едва ли не каждую неделю.

Именно там обрела последнее пристанище моя мать, Анаис Уайт.

- Этой ночью на кладбище Вудлон произошло шокирующее событие. Неизвестные осквернили одну из могил. Останки женщины, похороненной в ней, были похищены. Проводится следствие.

Могилу показали.

Я смотрела на склонившегося над пустым зевом могилы скорбящего ангела и поняла, что еще немного — и упаду в обморок. Там должна была лежать моя мать. Там должна была лежать Анаис Дюпон, чума Дюпон.

В голове была только одна мысль «Тетя Жаннет должна знать»...

Я побежала на второй этаж, спотыкаясь через ступеньку. Как не упала — сама не понимаю.

В кабинет писательницы я буквально ввалилась тяжело дыша, и прямо с порога хрипло выдохнула:

- Тело мамы украли!

Новость произвела на тетю большое впечатление. Женщина как будто не могла поверить собственным ушам.

Она подъехала ко мне и помертвевшим голосом переспросила:

- Что ты сказала?

Я перевела дух и прохрипела:

- В новостях только что показывали. Могилу мамы осквернили. И тело пропало.

Лицо писательницы стало белей наволочки.

- Так-так-так! Успокойся, Тесса. В новостях сказали, чья именно могила была разорена?

Тетя Жаннет не хотела верить в то, что это правда.

- Нет, но... Могилу показали. Статую. Я все это с детства помню.

Тетя вздохнула и велела мне:

- Звони отцу, Тесса. Нельзя так легко верить тому, что говорится по телевидению.

Я послушно набрала номер папы на мобильном и с внутренним содроганием ждала, когда же именно он мне ответит. И считала гудки.

Папа ответил мне после тринадцатого. И я посчитала это плохой приметой, хотя раньше вообще не была суеверной.

- Дочка?

Что-то в папином голосе заставило меня думать, что надеяться на лучшее глупо.

- Папа. Я видела новости. Это была мамина могила?

Мой голос безбожно хрипел, но отца это нисколько не озадачило. Кажется, сейчас его волновали совершенно другие вопросы.