Добро пожаловать домой (ЛП)

До ужина оставалось всего ничего, нужно было только дождаться пасту, так что Сокджин оставил детей на улице на попечении Намджуна. Он позовёт их, когда всё будет готово.

Но Юнги пошёл с Сокджином в дом. Юнги был тенью Сокджина, всегда прижимался к нему и ходил хвостиком. Иногда, конечно, мешался под ногами, но Сокджин вовсе не возражал против его маленькой компании.

— Да, Шуга? — рассеянно ответил Сокджин; он был занят курицей и брокколи на сковородке.

— Ты меня любишь?

Сокджин тут же отложил все свои дела. Он убавил огонь, чтобы ничего не сгорело, и обернулся к сыну.

— Юнги милый, конечно. Не важно, сколько раз ты спросишь, — заверил он, опускаясь на корточки и кладя руку на плечо Юнги. Он посмотрел ему прямо в глаза. — Я тебя очень люблю.

— Но у тебя есть Хосок.

— Потому что Хосоку негде жить, — объяснил Сокджин.

Юнги надулся.

— Но ты каждый раз так говоришь.

— Потому что каждый раз так и есть, — сказал Сокджин, внутренне паникуя.

Он поднял Юнги и усадил на столешницу, не сводя с него глаз и не позволяя мальчику упереться взглядом в ботинки.

— Юнги, ты помнишь, как тяжело тебе было, пока ты не стал жить со мной и Намджуном? — спросил он.

Юнги неуверенно кивнул.

— Так, и ты хотел бы, чтобы, например, Чимин жил в таком же доме, как один из твоих?

— …Нет, — ответил Юнги.

— Хорошо, а Тэхён?

— Нет.

— Чонгук?

— Нет, — Юнги сморщился. — Но вы же не единственные добрые! Пусть Хосок живёт с кем-то другим! Это мой дом, и в нём слишком много людей, и он будет меня обижать, и он мусорит, и… и. и… — нижняя губа Юнги задрожала, и он расплакался.

— Ох, Шуга… Шуга, нет, — проворковал Сокджин. — Хосок очень добрый. А у нас с Джуном хватит любви и для него тоже. И мусорит он ничуть не больше, чем Чимин, Тэхён и Чонгук, но ведь ничего страшного. Ничего страшного, потому что мы дома убираемся. Когда становится мусорно, мы просто убираем всё по местам.

— А что если вы больше не будете убираться? — всхлипнул Юнги. — Что если мусор будет копиться и копиться, и вокруг будут раскиданы игрушки и одежда, а я буду в самом центре?

— Нет, такого не произойдёт, — заверил его Сокджин. — Только сегодня Намджун убирался в гараже, потому что там скопился беспорядок. Когда начинается беспорядок, мы убираемся.

— Но что если Хосок не будет убираться?

— Ещё как будет, потому что я ему скажу, а я тут взрослый.

— Но что если Хосок будет меня обижать?

Сокджин вздохнул и прижался лбом ко лбу Юнги.

— Юнги. Я тебя защищу. Поэтому мы с Намджуном и усыновляем тебя официально: чтобы ты смог остаться с нами насовсем. В этом доме не произойдёт ничего плохого. Можешь нам верить.

Юнги тяжело дышал, и по лицу его катились слёзы. Сокджину от его беспомощности становилось больно. Совсем не такого он хотел для Юнги. Он хотел, чтобы его сын был счастливым улыбчивым мальчишкой, несмотря на всё, что с ним произошло. Чимин и Тэхён… Даже после всего произошедшего они продолжали смеяться и улыбаться, но Юнги жил в постоянном страхе.

— Я хочу, чтобы были только ты и-и-и-и-и Джун, — всхлипнул он. — И больше никто!

— Юнги, котик. Мы с Джуном никуда не денемся. Только успокойся немножко, ага? Всё в порядке. Никто тебя не обидит.

Сокджин не отходил от Юнги, пока тот не успокоился. Когда он уже только шмыгал носом, Сокджин вернулся к ужину, но одну руку оставил на колене мальчика.

В конце концов, Сокджин позвал всех за стол. Остальные мальчишки примчались с улыбками до ушей и сверкали ими над тарелками. Тэхёну было гораздо лучше, чем обычно. Он принялся за брокколи.

— Тэтэ, твой животик тебя не обижает? — спросил Намджун.

Тэхён в ответ взмахнул вилкой и зажевал с удвоенной скоростью. Сокджин был рад знать, что Тэхёну не так плохо, как обычно. Он так юн и энергичен; больно было смотреть, как эпилепсия не давала ему наслаждаться жизнью.

По крайней мере, припадки никак не влияли на чувство юмора Тэхёна. Он принялся засасывать в себя макароны, как пылесос, и дурашливо скосил глаза. Чимин от одного взгляда на него захихикал, и Чонгук засмеялся тоже, хоть и не имея понятия, над чем он смеётся. Сердце Сокджина радовалось от картины: Тэхён просто дурачился и смешил братьев.

Но как бы Сокджин ни радовался Тэхёну, Юнги было совсем не весело.

Юнги сидел, как маленькая чёрная тучка, и хмурился. Он даже за вилку не взялся. Сокджин протянул ему кусочек своей курицы.

— Шуга, тебе нужно покушать.

— Нет, — ответил Юнги.

Намджун встретился взглядом с Сокджином. На лице его была написана тревога. Сокджин легонько пожал плечами, не представляя, что сказать ему. Маленькие ушки имели отличные локаторы. Всё, что Сокджин скажет Намджуну за столом, будет услышано теми, кому не следует.

— Садись поближе ко мне. Будем ужинать вместе, — предложил Сокджин.

Семилетний Юнги вполне мог сам управляться с вилкой. Однако он радостно забрался на колени к Сокджину, стоило только предложить. Рука Сокджина на его плече заметно его взбодрила.

Сокджин незаметно переложил руку на его грудь, чтобы почувствовать сердцебиение. Оно было бешеным.

Сокджин нахмурился. Ему не нравилось, что в Юнги было столько тревоги. Он положил подбородок ему на макушку.