Добро пожаловать домой (ЛП)

«Намджун вырос по детским домам и патронатам. Его биологические родители о нём не заботились, и Намджуна забрали, когда ему было одиннадцать».

Сокджин сосредоточенно мазал тосты маслом. Намджун рядом с ним переворачивал яйца на сковородке.

— Выглядит неплохо, дорогой, — похвалил Сокджин и, не задумываясь, подставил щёку для поцелуя.

Намджун по утрам рабочих дней едва ли имел способность к связной речи, зато компенсировал поцелуями. Как и ожидалось, он поцеловал Сокджина в щёку, всё ещё пытаясь прогнать с себя сон.

— Упс! — сказал Чимин, глядя на пол, куда со шлепком приземлилась половина яйца.

Сокджин засмеялся и подошёл к столу, где мальчишки жевали тосты (в форме треугольника, потому что так нравится Хосоку). Он подхватил Чимина и защекотал его; Чимин в ответ завизжал:

— Хватит, ай, хватит!

Он попытался оттолкнуть Сокджина, но без силы, которая могла бы причинить боль.

— Не могу, увы! Ты слишком милый! А если ребёнок милый, папа просто обязан его щекотать, — воскликнул Сокджин.

Он подбросил Чимина в воздух и подул ему в живот.

— Джинни! — взвыл Чимин.

— Моя очередь, моя! — сказал Тэхён, дёргая рубашку Сокджина.

Он уже сидел пристёгнутый ремнями на своём стуле, поэтому не мог изобразить обычную попытку вскарабкаться по ноге Джина, как маленькая обезьянка.

Сокджин прехватил Чимина поудобнее одной рукой, а второй пощекотал шею Тэхёна, заставив его извиваться в ремнях. Детский хохот не прервал даже звонок телефона.

— Я возьму! — предложил Сокджин.

Намджун только проворчал что-то в ответ и принялся нарезать Чонгуку яичницу. На третьем гудке Сокджин ответил:

— Алло, резиденция Ким.

— Сокджин, доброе утро! Я как раз надеялась, что вы возьмёте трубку. Это Дженни, социальный работник Чонгука?

Сокджин нахмурился и немного поудобнее перехватил Чимина. Похоже, мальчик заметил расстройство папы, и Сокджин поцеловал его в лоб. Он прислонился лбом к его макушке, и только потом заговорил:

— О, ну, вот он я. Что-то случилось?

— Нет, нет, всё в порядке, просто… — Сокджин задержал дыхание. — Лиза хотела получить посещение в присутствии опекуна.

— О.

Лиза была матерью Чонгука. Во всё время беременности она принимала кокаин, и акушеры признали её не годной для воспитания ребёнка. Ей не позволили забрать Чонгука домой.

— Но я бы особо не беспокоилась, — продолжила Дженни. — В смысле, если вы боитесь, что Чонгука отберут. Она отказалась от всех наших предложений психологической помощи и реабилитации, и я сомневаюсь, что у неё намечается какой-то личный прогресс. Она по-прежнему принимает наркотики и нигде не работает, — Сокджину становилось всё труднее дышать, но Дженни продолжала: — Очевидно, что для нас как социальных работников такое положение дел довольно сложное, но вам, наверное, всё же должно быть легче это услышать, учитывая, как долго Чонгук находился под вашей опекой.

— С самого младенчества, — сказал Сокджин.

Просто на случай, если она забыла, как долго Чонгук жил с ними.

— Ну, вот да, — сказала Дженни. — Да… В общем. Мы отказали ей в посещении пока что, учитывая… её нестабильное состояние. Я просто хотела вам сообщить, что она всё ещё хочет воспитывать своего сына, и в какой-то момент она может выйти на тропу войны, раз уж она так часто просит о посещениях. Так что… Так что просто знайте, что есть шанс, что Чонгука вернут биологической матери. Небольшой, но шанс.

— Ну конечно. Это же просто патронат. Он ведь… временный, — сказал Сокджин, прижимая к себе Чимина.

Чимин захныкал и прижался крепче в ответ. Сокджин пробормотал ему что-то успокаивающее.

— Временный. Хорошее слово, — задумчиво произнесла Дженни. — Но, ладно! У меня на этом всё. Просто хотела, чтобы вы знали. Как у Чонгука дела?

Сокджин слабо улыбнулся.

— У него всё отлично, — заверил он.

Он обернулся посмотреть на мальчишку, который сидел пристёгнутый в своём стульчике. Если Юнги считал, что Чимин много мусорил, то Чонгук мусорил в два раза больше. По рукам и лицу он размазал желток, и даже в волосах что-то застряло.

— Жуёт себе яичницу и весь в ней перемазался. Чимин-и тоже не лучше, — наконец, сказал Сокджин и зажал телефон между ухом и плечом, чтобы вытереть Чимина салфетками.

— Рада слышать! Думаю, мы где-то в конце месяца заглянем для проверки дома. Удобно вам будет? — спросил Дженни.

— Встретим с радостью, — рассеянно заверил Сокджин; он немного отвлёкся на разнервничавшегося Чимина.

— Отлично! Я позвоню с деталями, когда будет подходить время.

— Отличная идея, — согласился Сокджин.

Они обменялись любезностями и повесили трубки. Только потом Сокджин понял, что Намджун стоял рядом и всё слышал.

— Маман Чонгука хочет с ним повидаться, да? — спросил он, принимая сверкающе чистого Чимина из рук супруга.

Сокджин фыркнул. Неким таинственным образом дети оказывались у Намджуна только в чистом виде.

— Знак так себе, а?

— Так себе, — признал Намджун и положил руку ему на поясницу. — Но не волнуйся. Мы доказали, что наш дом для Чонгука идеален, и он с нами вырос. Им придётся очень хорошенько постараться, чтобы оправдать его перераспределение.