Добро пожаловать домой (ЛП)

— Чонгук куда-то девается? — спросил Тэхён, услышавший конец предложения.

Сокджин заломил себе руки. Ну и как дети всегда умудряются услышать то, что не нужно?

— Никто никуда не денется, — заверил Сокджин, чувствуя, как Юнги впился взглядом ему в висок. — Только Джуни. Ему нужно деться на работу, иначе он опоздает.

Намджун взглянул на часы, и Сокджин буквально увидел капельки холодного пота на его лбу.

— Ах ты блин! Мне пора! — выпалил он, вручил Чимина Сокджину и вылетел за дверь.

Чимин засмеялся:

— Джуни дурачок.

Сокджин улыбнулся, стараясь держать тревоги за Чонгука при себе.

— И правда, дурачок.

*

Сокджин глубоко вздохнул.

Тихий час.

Неужто солнце засияло чуточку ярче? И птицы запели чуть радостнее? Ветерок стал немного прохладнее? Наконец-то мир вокруг Сокджина исполнился умиротворения.

Он только что не растёкся по дивану. Ему, конечно, нравилось иметь полный дом малышей. Честное слово, Сокджин любил их липкие ручонки и щекастые улыбки. Но со склонностью Чимина к жестокости, припадками Тэхёна, перепадами настроения Хосока, и Чонгуком, которому всего два года и требуется постоянный надзор, Сокджин очень ценил тихий час.

К тому же, утренний звонок задачу не облегчил, а даже добавил больше забот ко дню Сокджина. Ему требовалось вздремнуть так же сильно, как детям. Единственный не спящий мальчишка был Юнги, а он, вполне себе довольный жизнью, собирал на полу паззл.

Сокджин лениво протянул руку и погладил сына по голове. Мальчишка на него не отреагировал явно, но по его улыбке было ясно, что ему нравилось, когда Сокджин проявляет к нему больше внимания. Сокджин подул Юнги в ухо и засмеялся, когда тот заверещал:

— Джинни! Хватит!

— Тш-ш, не разбуди малышей, — сказал Сокджин, едва выговаривая слова сквозь смех. Он пригладил волосы Юнги. — Что ты собираешь?

Юнги нахмурился.

— Эм… — он уставился на пару деталек, а потом сунул одну из них прямо Сокджину под нос. — Я не знаю, но оно пушистое, видишь?

Сокджин взял детальку из рук Юнги и присмотрелся. Он согласно кивнул, разглядев её, и вернул владельцу.

— Ты прав, — сказал он. — Жутко похоже на мех. Оно белое, так что, наверное, это паззл с северным медведем.

— Я люблю его! — воскликнул Юнги и торопливо вернулся к занятию.

Сокджин улыбнулся. Когда они оставались наедине, Юнги без стеснения становился общительным и энергичным. Сокджин хотел бы, чтобы таким же он был рядом с братьями, не только с родителями.

Но пока что Сокджин решил об этом не волноваться. В доме стояла тишина, и он собирался использовать эту возможность, чтобы перезарядиться.

Он вернул руку на голову Юнги и прикрыл глаза. Ему требовалась только парочка секунд расслабиться.

Он почти заснул, когда заработала радионяня возле его головы. Плач раздавался из динамиков и из комнаты Чонгука на втором этаже.

Сокджин уже поднялся с дивана, ещё даже не открыв глаза.

Когда срабатывала радионяня, Сокджин мог думать только о Чонгуке и его благополучии, и самочувствии, и как же его успокоить…

Он даже сам не понял, что чересчур распереживался, пока не добрался до двери в спальню малыша.

Чтобы успокоиться, Сокджин сделал глубокий вдох. Чонгук в порядке. Он больше не маленький беспомощный младенец с кокаиновой зависимостью. Очень-очень долго он не проявлял симптомов синдрома отмены, и Сокджину каждый раз приходилось напоминать себе, что теперь Чонгук в безопасности и полностью здоров. Он в порядке.

Ради Чонгука Сокджин попытался расслабиться. Из опыта он знал, что если влететь в комнату мальчишки в состоянии паники, это только ухудшит положение. Сокджин заставил свое лицо приобрести лёгкое и весёлое выражение, и только потом вошёл в комнату.

— Ну чего ты, Гукки. Ты только проснулся? — светло спросил он, посадив свою тревогу на короткий поводок.

Нижняя губа Чонгука задрожала, и появление Сокджина его, кажется, ввело в ступор. После тихого часа он всегда был немного сбит с толку. Однако как только он признал своего отца, слёзы залились с новой силой. Он протянул ручки, прося поднять его.

— Ох, солнышко, да, привет, привет, привет, — заворковал Сокджин, поднял Чонгука из кроватки и прижал к своей груди. — Ну, чего ты плачешь. Джинни тут. Всё в порядке. Не плачь.

Громкие рыдания Чонгука перешли в шмыганье носом, и глаза его снова закрылись.

Сокджин не осмелился положить Чонгука обратно в кроватку. Вместо этого он устроил подбородок на его макушке и минуту просто стоял и дышал. Тревога отступала.

Иногда Намджун говорил, что Сокджин немного слишком сильно любит своих детей, и Сокджин не мог с ним поспорить. Любого из малышей могли забрать в любую секунду, перераспределить в другой дом или к родным родителям. От одной мысли становилось страшно.

Так же страшно было думать обо всех ужасах, через которые пришлось пройти детям, прежде чем они оказались под его опекой. Например, Сокджину становилось физически больно от одной мысли, что мама Чонгука обдалбывалась кокаином во время беременности.