Добро пожаловать домой (ЛП)

Каждый раз, когда в их доме появлялся новый мальчик, Юнги устраивал натуральную истерику: хлопал дверьми, кричал, плакал. Всё это, разумеется, сильно расстраивало Чимина, а при самом неприятном раскладе — ещё и Чонгука. А Юнги попросту не любил изменения в семье.

Но, возможно, Хосок сможет остаться в их доме насовсем, и тогда Намджун и Сокджин смогут сказать, что их дом заполнен (пять детей всегда был их потолок). В этом случае на долгие-долгие годы семья останется в неизменном составе.

— Наверное, стоит поговорить в его комнате. Тогда ему будет некуда сбежать, — предложил Сокджин и пропустил волосы Тэ через пальцы. — Только дай нам с Тэхёном ещё пару минут.

Намджун что-то согласно пробурчал и сконцентрировался на том, чтобы отмерить нужное количество молока для гренок. Сокджин смолчал, когда молока стало уже слишком много: он просто наслаждался тем, что наконец-то завтрак готовит кто-то другой. Уже не имело значения, насколько высокого качества будет еда.

По субботам завтрак всегда готовил Намджун, и за это Сокджин был ему бесконечно благодарен.

— И как там поживает мой Тэтэ? — спросил Намджун, переключая внимание на Тэхёна.

Мальчишка снова заскулил, как побитый щенок, и Сокджин мог только сочувствующе вздохнуть.

Новое лекарство с первого же дня не поладило с его желудком. При следующем посещении врача нужно будет обязательно об этом сказать.

— Думаю, правильное лекарство мы ещё не нашли, — нахмурившись, сказал Сокджин.

Намджун наклонился и усыпал щёку Тэхёна поцелуями, вызывая у него тихий смех. Сокджин засветился, как медный таз: он скучал по улыбке Тэхёна.

— Мы обязательно его найдём, — сказал Намджун, успокаивая и супруга, и сына. — И тогда Тэхёну будет гораздо-гораздо лучше.

— И живот больше болеть не будет, — почти проскулил Тэхён, прижимаясь поближе к Сокджину.

Сокджин чмокнул его в нос.

— Не будет, — пообещал он. — Тэтэ, мне нужно поговорить с твоим братиком о вашем новом друге, который будет жить у нас дома, хорошо? Так что тебе придётся слезть, милый.

— Новом друге?

Сокджин улыбнулся.

— Да. Его зовут Хосок.

— Хосок?

— Хосок.

— Ладно, — без боя согласился Тэхён.

По крайней мере, с Тэхёном и Чимином было легко. С Чонгуком, скорее всего, тоже будет легко. А вот с Юнги наверняка будет сложно, но Сокджин справится; особенно если рядом с ним встанет Намджун.

— Как думаешь, эта адская смесь переживёт пару минут без тебя? — спросил Сокджин, кивая в сторону теста для тостов, которое намесил Намджун.

Намджун кивнул и отправился мыть руки. Сокджин тем временем устроил Тэхёна на диване и укрыл его пледом. Тэхён не испытывал особого восторга от разлуки с Сокджином, но Чимин уже занял его внимание машинками.

Все мальчишки собрались играть в гостиной и ждали завтрака. На часах стояло только восемь утра, а комната уже превратилась в бедлам; Сокджин уже предвидел недовольные мордашки, которым придётся прибираться перед сном.

— Жуни, мали!

Сокджин обернулся: Чонгук дотопал до Намджуна и протянул ему плюшевого Элмо. Этого Элмо малыш боготворил и просто обожал показывать всем, у кого есть глаза.

Намджун присел до его двухлетнего уровня.

— Ух ты, Гук. Очень здорово, — заверил он и похлопал Элмо по голове.

Чонгук сунул Элмо ему в руки и захлопал в ладошки.

Сокжин не мог не умилиться: Чонгук был очарователен. Счастье, что его определили к Сокджину и Намджуну, когда он был ещё малышом.

Чонгука привезли, когда ему едва исполнилось три дня, и с тех самых пор он всегда был с ними. У Сокджина дух захватывало от того, что он может наблюдать рост одного из своих мальчишек с его самых первых дней.

Намджун приобнял Элмо и вернул его Чонгуку, после чего мягко сказал:

— Спасибо тебе большое, но нам с Джинни нужно поговорить немножко с Юнги, ладно? Веди себя хорошо.

— Хавафо! — воскликнул Чонгук и в чистом восторге вскинул обе ручонки вверх.

Тем временем Юнги отвлёкся от паззлов и скептически присмотрелся к ним обоим.

— Вам нужно со мной поговорить? — спросил он, переводя взгляд с Намджуна на Сокджина и обратно. — Обоим сразу?

— Ага, — сказал Намджун и положил руку на спину Юнги, подталкивая его к лестнице. — Пойдём в твою комнату.

Юнги вывернул шею и, глядя прямо в глаза Сокджину, спросил:

— Я наказан?

Сокджин покачал головой и заверил:

— Нет, конечно. Не волнуйся, ты ничего плохого не сделал.

Но эти слова должного эффекта не произвели, потому что Юнги явно разволновался: он сильно ссутулился и нервно заламывал руки. Сокджин никогда не видел, чтобы у семилетнего мальчика было столько нервных тиков, и его это сильно тревожило.

Стоит отдать ему должное: короткая жизнь Юнги началась с места в карьер. Его родители умерли, когда ему было три; Юнги помнил их лишь очень расплывчато. Он часто задавал Сокджину и Намджуну вопросы без ответов: кем были его родители? почему они должны были умереть?

Опеку отдали бабушке и дедушке Юнги. Они заботились о нём около трёх месяцев, а потом поняли, что из-за старости не могут справляться с его энергией и эмоциональными всплесками. И Юнги оказался в системе.