Добро пожаловать домой (СИ)

Действительно, какого черта я решила надеть эту блузку? Я же всегда терпеть не могла такие вещи… Даже не знаю, почему она оказалась в моем чемодане.

Что еще во мне изменили, даже не спросив, хочу я того или нет? Чего лишили? Что добавили?

— Кто это мог сделать? — спросила я, обхватив голову руками.

Шарлотта опустила глаза, явно не желая отвечать. Значит, дядя Рене точно мог… Или даже сама Шарлотта Арно.

— Мама, Рене… — ответила с ухмылкой за тетю Лотту тетя Вирджини. — И, разумеется, Жаннет. У меня или Лотты силенок не хватит на такой фокус. Про мальчишек и говорить не стоит. Судя по тому, с каким перекошенным лицом выскочил отсюда Рене, то он явно думает на Жаннет. А судя по тому, как мнется наша дорогая Лотта, она сама думает на мужа. А ты как считаешь, адово отродье? Кто решил тебя «починить» без твоего ведома?

После такой новости очередная издевательская кличка от тети Вирджини меня даже не тронула.

— Не знаю. А зачем это вообще нужно было это делать?

Почему вообще кто-то решил покопаться в моей голове?

— Чтобы потом не тратиться на психоаналитика, — пожав плечами, ответила сестра моей матери. — Так ты точно не будешь орать по ночам и шарахаться от каждой тени. В общем, это могли сделать из родственной заботы. Хотя лезть в голову своего чокнутого братца Рене, к примеру, так и не решился. Побоялся не справиться. Одна ошибка — и человек уже пускает слюни до конца жизни.

Да уж… Перспектива жуткая.

— Я, наверное, тоже пойду… — пробормотала я и покинула столовую. Самым диким оказалось то, что все равно никак не получалось испугаться… Даже после слов тети Вирджини о «пускании слюней».

А на втором этаже оказалось непривычно оживленно. Родственники, мои благопристойные родственники, практически орали друг на друга. Казалось еще немного — и стекла начнут звенеть.

— Жаннет, как ты могла?!

В голосе дяди Рене было столько гнева, что стоило бы испугаться.

— Рене, дорогой, я тебе уже в десятый раз повторяю, что к девочке я ночью даже не подходила! Да я бы и не рискнула лезть в ее голову!

Тетя говорила спокойно и насмешливо. Либо она правда была не виновата, либо умело врала. Оба варианта были вероятны.

— Но только у тебя хватило бы сил сделать это! — не успокаивался мужчина.

— Рене…

А это уже бабушка. И она словно бы была напугана.

— Мадам, прошу вас, не надо мне лгать. Я знаю, подобное колдовство вам уже давно не по плечу. Я не слепой и не глухой. Меня вам не провести как Вирджини. Я не настолько легковерный.

Как это… но ведь бабушка Натали считается самой могущественной колдуньей Нового Орлеана? А теперь выходит, что это все ложь?

— Рене! — возмущенно воскликнула тетя Жаннет. — Опомнись! Ты говоришь с Мадам!

Разговор смолк. Ну, или, по крайней мере, родственники решили позаботиться о том, чтобы их ссору не услышали посторонние.

Значит, в моей голове могли копаться только два человека: дядя Рене и тетя Жаннет. И оба утверждают, будто ничего подобного не делали и делать не собирались. Врать могли оба.

Я вздохнула и ушла в свою комнату, где меня ждала еще одна чашка горячего шоколада с зефирками. Скорее всего, в комнате опять побывала Эмми…

Я уселась на кровать и принялась пить, когда заметила, что на ковре у кровати что-то поблескивает. Наклонившись, я увидела, что это запонка из какого-то белого металла. Серебро или платина. Наверняка, это дядя вчера вечером обронил. Такие пафосные вещи вполне в его духе. Надо бы отдать…

Запонка была изящной, с какой-то хитрой гравировкой. Неожиданно я поняла, что тоже хочу себе какие-нибудь украшения. Эта мысль точно была не моя.

Наверное, тот, кто избавил меня от ненужных воспоминаний? Решил еще и добавить мне… женственности. Так, как он или она понимали это качество.

Я знала, что новые родственники постараются меня переделать. Но не думала, что это будет… так.

Нужно было чем-то себя занять, пока я не начала делать какую-нибудь чушь, и не удалось придумать ничего лучше, чем включить фильм. Как назло, первым под руку попался диск с «Некоторые любят погорячее». Такое старье любила Дженнифер, а вовсе не я. Мачеха обожала изображать из себя утонченную натуру, поэтому демонстративно смотрела старые фильмы, слушала джаз… вот только, когда я однажды залезла в ее прикроватную тумбочку, то обнаружила там потрепанные романы про трепетную и невинную деву и сурового горца. Мачеха не была интеллектуалкой с отличным вкусом. Просто очередная лицемерка, которая изображала из себя утонченную леди.

И мачеха никогда не стучалась, прежде чем войти, как делали мои родственники из Нового Орлеана.

Вот и сейчас дядя Рене сперва постучал и окликнул меня. И вошел он, только дождавшись ответа.

Двое переодетых мужчин на экране как раз ковыляли по перрону в туфлях на каблуках. Зрелище было на редкость комичное. Хотя Тони Кёртиса не испортил даже женский наряд.

Мужчина, казалось, был сильно встревожен.

— Тесса, как… как ты себя чувствуешь?

Сколько уже раз я слышала этот вопрос за сегодняшнее утро.

— Странно, — пожала плечами я и протянула запонку дяде. — Вы вчера потеряли.

Мистер Арно подошел ко мне и взял украшение в руку.