Добро пожаловать домой (СИ)

— Не я. Мама. Для блага самой Вирджини. Пока она не натворила дел… «Белая роза» становится опасным местом для людей, которые сошли с правильного пути…

Хотя бы мне не придется волноваться, что снова в доме окажется чужак… Кстати, о чужаках…

— Я видела постороннего вчера в доме, — сказала я тете Жаннет. — Поздно вечером.

Мои слова женщину изрядно напугали. И под сомнение она их не поставила.

Подъехала поближе и пристально взглянула в глаза.

— Видела? Кто это был? Почему ты не рассказала сразу?

Ну… наверное, следовало. Но утром мне показалось, что можно и от.

— Это был мужчина. Молодой. Но я не видела его лица. Было слишком темно.

Описание вышло скудным. Но была еще одна деталь, которую нельзя было опустить:

— «Роза» была на его стороне.

— Что?!

А вот в эти слова писательница явно не могла поверить.

— Ты говоришь ерунду! Да и что значит — «„Роза“ на его стороне»?

Я бы тоже опешила после такого вот заявления.

— Дом менялся так, словно пытался помочь тому человеку. Коридоры были совершенно другими, тетя. И как будто бы «Роза» стала больше. Гораздо больше. А это ведь был второй этаж. Он вроде бы… ну, настоящий. Он не должен также легко меняться, как и те этажи, верхние.

Рассказывать получалось с трудом. Мешало проклятое косноязычие. Да и сложно было подобрать слова, чтобы описать сверхъестественное.

— Этот парень… Он был именно тем, кто стер мою память. Он сам так сказал…

Тетя выдала какую-то особенно заковыристую фразу на французском. Наверняка ругалась. Я бы тоже на ее месте ругалась. Жизнь в «Белой розе» постепенно становилась все более безумной.

— Как?.. — в конце концов, выдавила она. — С каких пор посторонние ходят по нашему фамильному особняку? С каких пор Дюпон пытается убить другого Дюпона?

У тети, казавшейся мне прежде оплотом спокойствия, похоже, понемногу сдавали нервы.

— Ну… Я не Дюпон, а Уайт.

Тут писательница как-то странно хмыкнула.

Но я просто продолжила:

— А первой так начала поступать… моя мама.

После этих слов Жаннет Дюпон только рукой махнула.

— Анаис — это Анаис. Она родилась ненормальной. В ней с самого детства не было ничего человеческого! Но такого же оправдания для Вирджини у меня нет.

Почти что с ужасом увидела, что писательницу едва ли не трясет.

Сейчас поддержка требовалась уже самой Жаннет Дюпон. И я решила, что могу попытаться сделать для нее хоть что-то. Пусть самую малость. К примеру, подойти и обнять. Так я и сделала. Ведь она была моей тетей, в нас текла одна кровь.

И обнимая тетю Жаннет, вдыхая свежий запах ее духов, я поняла, что все-таки она права. Я — Дюпон.

ГЛАВА 10

Прошлое скалит клыки

До самого вечера я пряталась от всего мира в кабинете писательницы, слушая музыку и читая. Мы не разговаривали друг с другом, каждая была занята своими делами. Но рядом с тетей становилось куда спокойней, чем одной. И… теплей что ли.

Страшно сказать, но я даже примирилась с тем, что тетя слушала исключительно джаз. Она сказала, что это Глен Миллер. Ну… Если… если притерпеться, то ничего так себе музыка, жизнерадостная… Даже слишком жизнерадостная для сегодняшнего дня.

Видеть сейчас еще кого-то мне не хотелось. Даже Мари, которой я позвонила, и сказала, что придется отложить поход в «Белую розу».

Пусть это и глупо… Но мне казалось, будто я тоже… тоже виновата в том, что произошло, в том, что сделала тетя Вирджини.

— Может, зря решила не встречаться сегодня с друзьями? — спросила тетя, как раз во время разговора сделавшая перерыв. — Могла бы отвлечься.

Ну да… От такого, пожалуй, отвлечешься…

— Нет. Так… лучше мне сегодня побыть одной.

Жаннет Дюпон не одобрила моего выбора.

— К одиночеству быстро привыкаешь, Тесса. А потом оно еще и начинает нравиться…

Говорила она это с горькой полуулыбкой.

— Я позову друзей, но в другой день. Сейчас не время.

С этим Жаннет Дюпон согласилась, пусть и не слишком охотно. Почему-то она пыталась сделать так, чтобы недостатка в общении у меня не было.

Через несколько минут разговор вновь свернул в прежнее русло:

— Куда больше выходки моей сестры меня волнует тот, кто может так легко войти в наш дом без чьего-либо разрешения. Да к тому же менять память… Это слишком тонкое искусство… И оно требует подлинного могущества от колдуна…

Мне тоже было интересно, кто это такой.

— То есть кто-то действительно сильный… может вот так запросто подчинить «Белую розу»?

Тетя подъехала к окну и выглянула наружу. А потом отъехала от окна, да еще и зашторила портьеры.

— И не надоедает же сопляку…

Отлично. Что-то в этом мире никогда не изменится. К примеру, Кройц под окнами фамильного особняка семьи Дюпон.

— Настырный, — устало вздохнула я.

— Если бы еще не был таким идиотом, то далеко бы пошел… А так… придется все-таки от него избавляться… Как бы это еще и сделать так, чтоб псы не открыли сезон охоты…

Слова тети заставили меня вздрогнуть. Причем меня больше напугало желание тети избавиться от Кройца, а не то, что псы из-за этого могут напасть. Вряд ли она имела в виду, что попытается переубедить Кройца и объяснить ему, насколько же на самом деле дурно он поступает.