Добро пожаловать на борт! Что делают бортпроводники во время полета и после приземления

«Все будет хорошо», – сказал мне шеф[18]. Когда в ту субботу я зашла в комнату персонала, там нервно ходил кругами мужичок. Я этого никогда не забуду. Это был инспектор, который принимал решение насчет меня. Капитан самолета подошел ко мне и сказал, что у них возникли огромные разногласия. Тот инспектор был старым профсоюзным деятелем, который изменил свое решение во время недавней забастовки и сорвал пилотам все планы. Профессиональное объединение членов экипажа раскрасило автомобиль того инспектора в свой фирменный желтый цвет, и должны были последовать очень бурные разборки, но мой шеф сказал, чтобы я не беспокоилась. Легко сказать…

Я должна была сразу же начать работать в бизнес-классе, а этому меня еще не обучали. Повезло, что этот полет в Лондон был после обеда и я должна была разносить только кофе и печенье. Когда я вернулась обратно в комнату персонала, тот инспектор задал мне пару safety questions – вопросов по технике безопасности. После этого все было в порядке. Меня отпустили, и я подумала: в какой дурдом я попала?»

Треугольник, квадрат или круг?

Пина изначально не верила в свои шансы получить работу стюардессы, потому что у нее совсем не было опыта и языки она знала не в совершенстве. Когда ее в 1990 году все-таки приняли в Sobelair, она сразу же записалась на ускоренный курс английского в вечернюю школу. «Все учебные программы и экзамены в Sobelair были на английском, – вспоминает она. – Мне на самом деле было очень трудно, но в первую неделю занятий я подружилась с парой симпатичных девушек. Каждый вечер я приходила учиться к одной из них. Они объясняли мне слова, которые я не понимала. Без них у меня бы ничего не вышло.

Было ужасно обидно, когда одна из тех девушек не сдала экзамен. Все было хорошо, но на одном из испытательных полетов на ней была спортивная одежда. Мы всегда должны были носить приталенный костюм, но она не следовала правилам. Конечно, мне было обидно за нее, но в то же время я была рада, что мы с другой подружкой прошли».

Ингрид Арнойтс, которая проходила собеседование в 1978 году, помог отец: «Каждый раз, когда мы встречались в коридоре, он говорил: «Держись, дитя. А если тебе что-то нужно узнать, спроси меня». Мой отец был ходячей энциклопедией. Он сказал, что я должна выучить все денежные единицы мира, а также королевские династии Бельгии и ее соседей. За месяц я хорошо подготовилась, но даже представить не могла, что на экзамен придут четыреста человек.

Я купила в Trade Mart самый красивый шарфик, который там был, надела белую блузку и шотландскую юбку. Но среди тех манекенщиц я затерялась. К счастью, сам тест прошел хорошо, несмотря на то что мне впервые приходилось сдавать такой комплексный экзамен. Вопросы были самые разные: в какой стране находится вершина Монблана? На ком был женат король Леопольд I? Сколько времени нужно жарить курицу весом один килограмм? Кто был американским президентом после Картера? Какая самая высокая гора в мире? Я четыре часа сидела и писала, писала, писала, пока у меня в глазах не начало двоиться. Я думала, что должна получить около семи баллов. И действительно: у меня было 76 процентов правильных ответов. Я очень горжусь этим, потому что половине было отказано.

В середине этого ужасного дня мы смогли перекусить. «Moi, je vais manger quelque-chose de l'eger»[19], – говорили многие. «Что?! – спрашивала я. – Я собираюсь съесть что-нибудь сытное, чтобы выдержать этот день». – За экзаменом на эрудицию следовали сложные психотехнические тесты. Там меня спрашивали, например, что бы я выбрала, треугольник, квадрат, прямоугольник или круг? Я выбрала треугольник, он нравился мне больше всего. По-видимому, это означает предприимчивость, в то время как круг выбирают общительные люди, квадрат – трудяги, а прямоугольник – запутавшиеся в жизни.

Медицинский осмотр прошел хорошо, потому что у меня было крепкое здоровье. Я набрала десять баллов из десяти по зрению, и у меня до сих пор острый слух. Часто это мешает, но тогда мне это пригодилось. Они посадили меня в своего рода барабан и стали вращать, а когда остановили, велели сразу же прочитать какой-то текст. Но это сделать легко – из-за зашкаливающего адреналина. Между прочим, я знаю, что, если оказывать на меня слишком большое давление, сил у меня станет только больше. Так было и тогда, когда я работала старшей стюардессой. Мне кажется, я научилась этому во время детских сражений с моими братьями. Даже когда ни у кого уже нет сил, я все равно держусь».

A la Francaise