Добро пожаловать в Москву, детка!

— Нет, ну пиздец! Витюха, ты мне скажи зачем щас Лысому «крузак»? Попросил же до завтра девчонок прокатнуть! Что за скотина такая! Я же всегда его, суку, выручаю! — матерился Сашка, ударяя ребром ладони по панели.

— Ну понадобился значит! Лысый тоже просто так не будет гонять, ща до центра доедем, а там на таксу, ты с девчонками, и мы следом подтянемся. Не кипишуй!

— Да чо не кипишуй! Попросил же! Вот скот! Пусть попросит у меня еще что-нибудь! Хер ему!

— За это горелое корыто драка что ли? — шепнула Катька Вере. — Канеш, мать! Мы же в девяностых!

Со злостью хлопнув дверью «корабля любви», будто ему в нем никто не дал, Сашка зашагал навстречу коренастому, маленького роста и естественно лысому, Лысому.

— Ну, Лысый, это вааааще не по-братски, понял!

— Санек, хорош! Договаривались же сегодня до утра! Ты и так весь день проебался на нем! Уже девять! Я просидел весь день, кучу дел сорвал!

— Ты чо, я же до завтра до утра просил! У меня вон девчонки! Сегодня покутим, а завтра их везти еще в Москву обратно.

— Ну значит мы не поняли друг друга! Давай так, я щас заберу, мне в пару мест нужно смотаться, а утром бери, только много водки не жри!

— Ты чо!? Я вообще завязал, и водку я не пил никогда, я ж по коньячку только.

— А чо за крали? Чот замороженные какие-то?

— Да не, свои девки! Они под впечатлением от поездки! Ахаха! — заржал Сашка, сверкнув золотым зубом.

— Именно. — резанула Вера, смотря сверху вниз на Лысого. — Мы очень впечатлительные крали.

— Вера, полегче, а то словишь… Это же девяностые. — улыбаясь, тихо добавила Катька.

По дороге, со слов Сашки, к его «новой хорошей квартире в центре Электростали», компания заехала в «Магнит» закупиться. «Чего уж — гулять так гулять!» — опять же со слов Александра. В перечне приобретенных изысков фигурировали: курица бройлерная одна штука, яблоки сезонные почти килограмм, «Кока-кола» две литровые бутылки, пиво «Балтика 3» двенадцать банок, потому что по акции, два йогурта «Даниссимо» со вкусами киви и фисташкового пломбира, а венчал сей электростальский шик коньяк «Арарат». Не поскупилась братва.

Шикарная квартира непонятно где в Электростали резко пахнула кошачьим ссаньем и раскиданными бумажками из мусорного туалетного ведра по всей прихожей. Из-за запаха и пестрого конфетти девушки не сразу оценили шикарные апартаменты, которые в реальности представляли убитую в хлам двушку.

— Вот, сука! Опят все разбросал! Рыжая тварь! Белкин, блять! Я тебя убью сейчас! — ища кота, матюкался Сашка. Катька смотрела на использованную туалетную бумагу и пыталась сопоставить причем здесь знаменитый герой повестей Пушкина.

— Девчули, проходите на кухню! Я ща здесь приберу… Так! Вы режьте яблочки, чо еще там… Я сам буду готовить свою фирменную курицу! Катюююнь, помнишь мою курицу? Готовил тебе постоянно!

«Ну пиздец! — вспомнила Катька. — Опять эта курица, и опять она у него сгорит и внутри будет с кровью». Кулинар из Сашки, мягко сказать, был никудышный.

Рыжий Белкин с вытаращенными глазами сидел в форточке и чем-то напоминал Ван Гога в приступе, а туалетное конфетти еще больше подтверждало это сходство.

«У кота безусловно в роду были гении» — подытожила девушка, косясь на обезумевшего Белкина, как бы тот не сорвался на нее и не отгрыз ей ухо.

— Вера, пей коньяк и ешь только яблоки… Больше ничего нельзя. Курица будет сырая. — предупредила подругу Катька.

— Я уже поняла.

— Веруууунь, ну ты чо определилась с кем останешься? С Витьком или Вованом? А то они сами стесняются спросить. — тактично, по-электростальски, поинтересовался за друзей Сашка.

Вера съежилась, собрав морщины около носа, как рыча, морщит морду волчица.

— Она выбирает Белкина! — крикнула Катька. — Саш, что за сводничество? Договаривались же, что просто посидим по-дружески!

— Нуууууу… Начинается! Бабы! Всегда вы так обламываете! — запричитал обидевшийся Сашка.

— Саш! — начала стальнеть Катька. — Мы можем уехать. Без проблем. Легко.

— Ладно, чо вы! — вмешался Вован. — Я пойду, я и пить не собирался, мне рано завтра вставать.

— Да чо уж! Оставайся, пива вон сколько взяли! — произнес погрустневший Витек, понявший по Катькиному тону, что им реально ничего не светит.

Сашка вернулся на кухню переодевшимся в домашнее: оттянутые треники и выцветшую футболку.

— Вы не обращайте внимания, я уже по-простому … Я вообще люблю дома либо в труселях, либо в халате разгуливать. Катюююнь, помнишь мой синий махровый халат, ты его еще надевать любила?! Он жив, гоняю еще в нем! — хихикнул Санек. — Я бы щас одел его, но Верусю смущать не хочу.

— Ох, ну это вы напрасно, Александр! — оживилась Вера. — Вы просто обязаны ОДЕТЬ этот легендарный халат десятилетия! Вы будете прекрасно гармонировать с Белкиным, особенно если он сядет вам на плечо! — беспощадно глумилась подруга, сделав акцент на глаголе «одеть».

— Кать, чо одеть?! — не поняв Вериного стеба, спросил Сашка.

— Конечно, надевай! — вздохнула Катька, решив отдать дружочка на поедание подруге. «Пусть позабавится, главное, чтобы не злилась».