Добро пожаловать в Москву, детка!

Сашка вернулся на кухню в таком же убитом, как и квартира, футболка и треники, легендарном халате, держа в руках гитару.

«Блять! Час от часу не легче!» — руганулась Катька, понимая чем грозит вечер.

— Оооо! Александр, да вы еще и поете! — расцветала Вера розой стеба. — Катька! Как нам повезло! Александр, ну вы просто махровый гвоздь вечера!

— Ахахах! Хахахах! Махровый гвоздь! — заржали Вован и Витек, не понимая, шутит Вера или по-настоящему восхищается.

— Нет! Я серьезно! Саш, а что ты поешь, каков репертуар?

— Ну так… — смутился Санек. — Армейские песни в основном… Служил на границе.

— Великолепно! Я обожаю армейские песни! Александр, скорее же играйте!

Катька толкнула Веру под столом ногой, подруга сделала вид, что не заметила.

— Саш, а знаешь вот эту «И снова караваны идут из Пакистана… Идут везут стволы..»? — пытаясь напеть, спросила Вера.

— Знаю, конечно! — одновременно удивился и обрадовался Сашка.

— А эту… Эмммм… Блин, память ни к черту! … Эта… «Дождаться весны…» Пам… Пам… — опять пытаясь напеть, вспоминала Верка. — «Пройти по двору, где с самого детства вырос.»

— Ну эту слышал, но наизусть не знаю — почесал за ухом Сашка, укладывая на колени гитару.

Катька замерла с кусочком яблока, не веря происходящему. «Что еще таится в этой женщине? Откуда она знает? Еще и петь пытается…»

— Прям «Голубые береты» и Вера Брежнева. — улыбнулась Катька.

— Махровый берет и Вера Алентова. — поправила подруга.

Через два часа на кухне было не продохнуть от сигаретного дыма, паров коньяка, пивных отрыжек Вована и Витька, горелой курицы с кровью и орущих Веры и Сашки под гитару. Только Катька и Белкин Ван Гогович таращили глаза на все происходящее, пытаясь понять, что происходит.

— Катююююнь, чот ты грустная?! — спросил изрядно захмелевший Сашка. — Веруся, у тебя вон какая веселая, огонь баба!

— Веруся-то да… Огневой рубеж! — согласилась подруга.

— Пойдем поговорим! — произнес осмелевший Сашка и резко дернул Катьку за руку.

Катька встала, понимая, какой разговор предстоит.

— Ну чо, Верусь, пока эти двое там кувыркаются, по писярику? — оживился Витек, освободившемуся Вериному вниманию.

— По писярику? — еле сдерживаясь от смеха, произнесла Вера. — А давай!

Сашка завел Катю в темную спальню и начал, сбиваясь, нашептывать коньячно-сигаретным духом:

— Каааать! Каааать! Ты такая… Ты еще лучше стала… Я знаешь… Я такой дурак… Был… Я все осознаю, все понимаю… Давай поженимся, Кать?! А?! Чо уж не дети!

— Саааааш! Стоп! Я выхожу замуж за Белкина! — просто так дурачилась девушка.

— Блять! За какого Белкина?! Чо за хрен! Чо прям серьезно?!

— Да, очень… Мы любим друг друга… Понимаешь… Наши чувства … Это произошло так внезапно…

— Блять… Чо москвич штоль? Упакованный небось?!

— Ну … с области… Он художник… Даже похож немного на Ван Гога… Очень талантливый.

— Ну понятно — почесал нос Сашка. — Ясно… А чо тогда говорила, что нет никого… Я понадеялся.

— Ты спросил замужем ли я, я ответила, что нет.

— Ну понятно… Чо рисует? Баб голых?

— Сааааш, сейчас вообще голых баб не рисуют… Он пишет в направлении … эмоционального экспрессионизма.

— Пиздец короче.

— Можно и так сказать.

Пара вернулась в задымленную кухню.

— А чо это вы так быстро? Хахаха! — заржал Витек. — Санек, ты чо скорострел что ли? Ну ты не расстраивайся, бывает!

Сашка ничего не ответил на глупую шутку друга, взял гитару, придвинул табуретку ближе к себе и поставил на нее правую ногу. Полы махрового халата распахнулись, обнажив худые белые ноги с краешком застиранных трусов.

«Прощай, прощай, моя любовь, я ухожу
Пусть моя дальняя звезда ярко светит ему,
Тому кто нам с тобой помешал,
Тому кто тебя у меня украл»

Сашка брынчал на гитаре душераздирающую песню, между припевами успевая хватануть стопочку коньяка.

Захмелевшая Вера, с уплывающим зрачком левого глаза к переносице, толкнула подругу локтем.

— Чо мальчишку обидела?

Катька ухмыльнулась.

— Я сказала, что выхожу замуж.

— Аааа… А за кого? … Так на всякий случай.

— Ну за Белкина, конечно.

— За, художника, блять! — ворвался в диалог Сашка, прервав исполнение. — Эспрессиониста хренова! Куда нам!

— Это который рыжий и лохматый? — глумилась Вера, глядя на кота, лежащего на подоконнике.

— Вера! Он не лохматый, он творческая душа! И Вер, держи глаз, он уходит от тебя. — умело перевела тему от Белкина на глаз Катька, зная, что Вера забеспокоится.

— Блять! Что уплыл? Все! Значит хватит пить! — испугалась подруга и начала часто моргать. — Все, ребята, мне хватит, мне нужно спать!

— Я вам там полотенца приготовил и кровать чистую застелил, все чин чинарем — бросил Сашка, перебирая аккорды.